Арена 13. Жертва - стр. 7

– Успокойся, я не собираюсь тебя убивать.

– Что тогда? – настороженно справилась, сжав кулаки. Из глубин поднималось тревожное предчувствие.

Пружинистой походкой карг начал медленно сокращать расстояние. Делал шаг, Жанна от него, так они обогнули горящий в центре костёр.

– Скажем так, мне кое-что нужно от тебя.

– А подробнее? – упёрлась спиной в одну из балок, удерживающих ткань шатра. Страх с кончиков пальцев ног постепенно поднимался выше, жалил иглами кожу, потихоньку проникал внутрь, сковывая мышцы. Однако внешне Жанна казалась невозмутимой, она ведь боец. – Зачем таким, как ты, жалкое человеческое существо?

– О-о, – прогудел мужчина, – ты, мой трофей, далеко не жалкая. И ты мне подходишь.

– Подхожу для чего?

Чужеземец приблизился вплотную, вновь расположил ладони на девичьей талии, склонился к уху и шепнул:

– Я поселю во чреве твоём своё семя, и ты выносишь мне сына. А когда тот родится и подрастёт, мы с ним покорим человечество.

От предстоящей перспективы рот Жанны приоткрылся в немом шоке. Не сразу она сообразила, что карг задирает борцовку, оголяя плоский живот, проводит чуть шершавыми ладонями выше, накрывает холмики упругой груди, захватывает один из сосков в плен меж пальцев. Отрезвили последующие слова:

– Как же я долго ждал этого…

«Чтоб тебя! Подождешь ещё дольше!»

Жанна сделала вид, что ей нравится, даже обвила шею карга, притягивая ближе; простонала тихо, отвлекая внимание, когда его губы прикоснулись к голому плечу.

Мужчина жадно втянул в себя запах добычи, заурчал в удовольствии, но тут его лягнули в колено, а затем саданули ещё и локтем по челюсти. Чужеземец отшатнулся, но устоял. Его яростный взгляд прожигал до костей, но Жанна, опустив майку, упрямо вздёрнула подбородок, хотя у самой тряслись поджилки.

– Неужели думал, что сдамся без боя?

– Отчего же, просто не хотел упускать момент мнимой покорности, – хмыкнул, вытирая тыльной стороной ладони кровь со рта, к удивлению, такой же красной. – И замечу, покорность тебе не к лицу.

– Мерзавец! Ты получишь только мой хладный труп, а не дитя!

– Я так не думаю, – отчеканил.

На хищном лице карга заходили желваки, мышцы на руках взбугрились, отрицание девушки задело его за живое. Стрелой он метнулся на Жанну, повалил на матрац с одеялами, скрутил руки над головой, зажал ноги и… укусил.

Взял и вонзил клыки в плоть! Как какой-то зверь!

Острая боль прострелила шею Жанны огнём. Крик мужчина предупредил ладонью, удерживал собой на месте, не давая брыкаться; выжидал, улавливая каждый рваный вздох, и когда добыча обмякла, освободил шею.

С Жанной творилось что-то странное. Чуждое! Огонь в месте укуса стремительно разрастался, туманя рассудок и посылая в каждую клеточку тела неестественный жар, оголяя и опаляя каждый нерв, заставляя… желать соития. Не важно с кем. Лишь бы утолить всепожирающий изнутри голод.

Жанне казалось, что не придайся она сейчас плотскому желанию, рвущему и скручивающему внутренности в тугой узел, непременно умрёт. А умирать ей ни в коем случае нельзя.

Офицер распахнула веки, и взор славил перед собой хищное, довольное лицо карга. Врага.

Это всё он! Мразь! Укусил и что-то сделал с ней, отчего она готова прыгнуть на первого встречного.

Но вместо первого встречного по злому року судьбы над ней нависала широкая фигура карга. Мускулистая, поджарая, великолепная. Желанная.