Арена 13. Воин - стр. 23

Я был ошеломлен. В отличие от большинства воинов-гентхаев, которые обращались с лошадьми хорошо, но обращали на них мало внимания, я успел привязаться к своей кобыле. Ужасная смерть Ларас стала для меня тяжелым ударом и, как ни странно, потрясла меня даже сильнее, чем смерть товарищей.

– Туча, которую мы видели вдалеке, наверное, была стаей этих созданий, – сказал Гаррет. – Но где они теперь?

– Они могли рассесться где-нибудь в городе. Возможно, они кормятся только ночью? – предположил я.

Мы собрали бо́льшую часть нашего оружия, в первую очередь луки и стрелы, которые давали нам возможность прокормиться. Но два своих длинных меча я оставил: их тяжело было нести и я лучше управлялся с коротким мечом и щитом.

И вот мы продолжили путь на север, идя днем и отдыхая ночью. Ночи были хуже всего, потому что я боялся нападения с неба и едва мог спать, хоть Гаррет и стоял на страже.

Стояла глубокая ночь, когда я в тревоге открыл глаза. Все было спокойно. В кромешной темноте я едва мог разглядеть свою руку, поднеся ее к лицу.

Я внимательно прислушался, ожидая услышать дыхание Гаррета. Ничего. Сейчас он стоял на часах, и я мог всецело на него положиться: он наверняка никуда бы не ушел…Я подумал, не окликнуть ли его тихонько, но даже это было опасно. Малейший шум мог привлечь джиннов или тех летающих тварей.

Я выкатился из-под одеяла и медленно встал на колени, все еще прислушиваясь. Сердце мое упало, когда где-то в небе, над верхушками деревьев, раздались далекие звуки. Они становились громче, и теперь не осталось сомнений: это хлопали мириады крыльев.

– Гаррет! Гаррет! – закричал я. Необходимость сохранять тишину больше не сдерживала меня.

Гаррет не ответил. А может, ответил, но его ответ утонул в неистовом хлопанье крыльев, врезающихся в листья, сучки и ветки, чтобы после снова и снова ударять по моему телу.

Меня словно парализовало. Слишком поздно я попытался обнажить меч – но уже не смог шевельнуть рукой.

Потом ударила резкая боль: словно мне в глаза, живот, руки и ноги глубоко вгоняли иглы. Острые клювы впивались в мое тело и отрывали куски моей плоти. Я сделал бы что угодно, лишь бы спастись от этой боли, и воззвал к смерти, чтобы она меня забрала.

И вдруг воцарилась тишина, я почувствовал, что меня осторожно трясут и голос Гаррета тихо окликает меня по имени.

Открыв глаза, я с бесконечным облегчением понял, что это был просто один из ночных кошмаров, которые часто беспокоили меня с тех пор, как мы пересекли Барьер.

Я сел. С меня катился пот, и Гаррет сочувственно похлопал меня по спине, потому что я рассказывал ему о своих кошмарах:

– Еще один плохой сон, Лейф? Тот же самый?

– Да, он всегда повторяется.

Я знал, что Гаррету тоже снятся кошмары. Он так и не рассказал мне о своем сне, который заканчивался его смертью, но я знал, что он сделает это, когда будет готов.

– Если они явятся за нами в темноте, остается надеяться, что мы сумеем убить друг друга. Если я окажусь слишком медлительным, – сказал с улыбкой Гаррет, – тебе придется убить двоих. Не подведи меня.

В видении девушка носит красные ботинки. Ее ноги забрызганы артериальной кровью. Это может быть ее кровь.

«Амабрамдата», Книга пророчеств гентхаев

Я открыла глаза и с внезапной острой болью вспомнила, что Лейфа здесь больше нет. Он ушел больше месяца назад, и я по нему скучала.