Арабская игрушка - стр. 17
Но больше всего меня поразила небольшая ремарка про семейное положение.
Далия – имя жены Саида.
Перед глазами потемнело: сначала от оглушающей новости, а потом от адской боли. Что же получается, она своему мужу подсовывает невинных девочек, чтобы…
На этот вопрос я не могла дать ответа.
Зачем это ей?!
Я пыталась припомнить всякие хитрые женские уловки и все равно не находила разумного объяснения. Может, они вообще извращенцы, а меня отпустили только потому, что я понравилась Саиду больше всех? Тут же мой сарказм вернул на землю с розовых облаков. Если бы понравилась, Саид бы не бросил вот так спящую доставлять домой, будто коробку с вещами. Хотя бы попрощался…
Слезы потекли с новой силой. Использовал и отправил обратно.
Мерзко. Подло. Бесчеловечно.
Ничтожество!
Гнев снова охватил и сдавил горло тисками от безудержных рыданий. Но, несмотря на все свои переживания, свернула газетку бережно и убрала подальше в тумбочку, проклиная себя последними словами. Хоть бы Викки не нашла газету и не начала расспрос – с чего это я храню никому не нужную прессу.
Моя жизнь никогда не станет прежней. Душа навеки осталась там, где шикарные арабские фрески украшали колонны и потолок загадочными узорами. Там, где живет мужчина, который острым жалом вошел в мое сердце и остался там. После его ласк я точно не смогу больше смотреть на других парней, после его слов мне не хочется слышать ничей другой, даже самый звучный голос. После Него для меня просто померк весь белый свет. Мир навеки во тьме.
***
Саид смотрел на супругу сквозь тонкую шифоновую занавеску, где она сидела в окружении служанок. Далия грустным взглядом разглядывала вышитую картину, которую ей недавно подарила одна из ее подруг. Только он видел эту невыносимую тоску в глазах жены. Служанки же были словно каменные, они не замечали угрюмость во всем виде своей госпожи. Они смеялись, делали комплименты подарку, разговаривали между собой на нейтральные темы о женском – платки, украшения, еда…
Далия сама предложила похищать девочек: только был уговор, что они будут уже не девственницы. Она боялась, что Саид возьмет еще жену, и уговорила его на такой незаконный способ удовлетворения плотских фантазий. Но чем больше девушек проходило через постель Саида, тем сильнее чувства к красивой, но неуверенной в себе Далие, угасали.
А после появления Ханны будто разверзлась черная пропасть между ним и женой. Но и оставить около себя Ханну Саид не мог. Обязательства требовали обратного. Это могло стоить ему карьеры и даже жизни. Ее образ навечно останется рядом с ним. Только после Саид больше не соглашался на развлечения с очередной сучкой, которую выбирали люди Далии. И, видимо, для жены это стало шоком. Далия все поняла без слов. Эта белокурая американка вскружила голову мужу и стрелой вошла в его сердце, поранив до безумства, до роковой страсти, о которой ей приходилось только мечтать.
Он с тоской наблюдал, как ее одевали, клали на носилки слуги, чтобы отправить прочь из его роскошной арабской сказки. Локоны светлых волос рассыпались по плечам, и Саид сдерживался от желания подойти и оттолкнуть всех от прекрасной девочки, которая была и вправду настоящей принцессой.
Беззащитная, слабая, но в тоже время знающая себе цену, умеющая бороться. Сколько стоило ему сил насыпать снотворное ей в бокал с вином, отказаться еще от одного дня рядом с очаровательной американкой. Но Саид наступил на горло чувствам, заставлял заткнуться и замолчать все эмоции, которые зверями рвались наружу. Еще день, и Ханна бы точно осталась с ним. Он не позволил бы никому прикоснуться к ней, не позволил ей уехать ни под какими предлогами.