Апостасия. Отступничество - стр. 4
– Заступница усердная! Матерь Господа Вышнего! Так, значит, вместо Него теперь Ты власть над нами приемлешь! – И, осеняя себя крестным знамением, заплакали горько…
И возликовала Россия!
И покрылась вся кумачом. И потекли по столицам, по всем городам и весям красные реки – из красно-кровавых флагов. И, долгожданная, пришла для российского народа Весна. И облобызались все сословия людей русских в единой радости по поверженному, не нужному теперь никому, как сор, царю.
Кому – Пасха настала, а кому – судный день!
И шли с красными бантами в колоннах: великие князья и прославленные генералы, заседавшие в Думе государственные мужи и проживающие за границей дедовское наследие дворяне, заслуженные профессора и пламенеющие студенты, мирный чиновный люд и фрондирующие учителя, юные гимназисты и городские обыватели, ученые люди и люди простых званий, прогрессивные адвокаты и независимые судьи, свободолюбивые художники и бунтари-поэты, знаменитые артисты и бравые военные, совесть нации – писатели и сознание страны – представители прессы, кухарки и истопники, торговцы и содержатели публичных домов, почтовые служащие и рабочие заводов и фабрик, и все-все-все!
Шел генерал Алексеев, любимец царя и его предатель.
Шел генерал Корнилов, доблестно пленивший царскую семью.
Шел «монархист» Шульгин. И другой «монархист», Гучков, совместно вырывавшие отречение от престола.
Шел патриарх русской сцены Константин Станиславский.
Шел «трагический тенор эпохи» Александр Блок.
Мчался на всех парах в пломбированном вагоне из Германии Ульянов-Ленин.
Плыл на всех парусах из Америки на корабле Лейба Троцкий.
Рвалась в столицы отборная гвардия интернационала.
Возвращались из тюрем отпетые каторжники.
Бежали с фронта домой усталые солдаты.
И трезвонили колокола.
И благословляло начало новой жизни священство.
И празднично-легко отрекшаяся от помазанного на царство государя Россия начинала свое великое падение во тьму.
Часть первая
Ты просвещением свой разум осветил,Ты правды чистый лик увидел,И нежно чуждые народы возлюбил,И мудро свой возненавидел.Александр Пушкин
Да, сей пожар мы поджигали…
Вячеслав Ива́нов
1
Глебушка родился в Киеве за два года до начала нового, двадцатого века. Матушка его Елизавета Ивановна происходила из старинной, давно обедневшей фамилии. Она ревниво прослеживала свой род вплоть до шестнадцатого века и по материнской линии считала себя последней из Рюриковичей, чем втайне гордилась более, нежели своими большими сине-васильковыми глазами и темно-русой косой, покрывавшей ее всю, когда Елизавета Ивановна распускала волосы.
– Рюрикович мой! – нежно шептала Елизавета Ивановна своему маленькому кудрявому ангелочку, и тот повторял за матушкой, плохо выговаривая:
– Юевич!
Отец Глебушки не приветствовал подобных сентиментальностей, да они при нем Елизаветой Ивановной и не произносились; Тарас Петрович был из поповичей.
Батюшка его – отец Петр священствовал в Южной Малороссии в Бог знает каком поколении и, родив с матушкой Олесей одиннадцать детей, всех пустил, как и полагается, по духовной линии: сыновья – дьяконá да священники, дочери – все поповские жены, матушки. И только один Тарас не захотел пойти проторенным до него поколениями предков священническим путем. Он окончил Киевский Императорский университет имени святого Владимира и, защитив диссертацию, стал молодым профессором на историко-филологическом факультете.