АПОКРИФЫ - стр. 6
Можно научиться игнорировать посторонних. Не обращать внимания на свои переживания было куда тяжелей.
Мерцающий свет
Всю дорогу к «Премьеру» сын ее раздражал, и она не могла повести себя иначе – сил сохранять спокойствие в праздничной суматохе просто не оставалось. А вот злость… Злость в такие дни, как сегодня, не только оживлялась, облизывая своим языком ее сердце, но и не утихала, – еще немножко, и клыки вонзятся в пульсирующую горячую ткань в груди.
Этим утром на кассе в супермаркете около дома, кассирша, протягивая в пакет с продуктами к столу чек, пожелала ей всего хорошего:
– С наступающим вас! Всего: чтобы и денег, и секса!
– Спасибо, взаимно, – не ожидая такого поздравления, рассмеялась в ответ женщина. Ей было радостно. Но когда она поднималась по лестнице в квартиру, в которой ее дожидался сын (это – твой ребенок), который, скорее всего, даже не заметил ее отсутствия, ей стало грустно и плохо. И снова казалось, что весь мир, – а не только приветливая продавщица, – наносит ей обиду и оскорбление. И не будет ни денег, ни секса. И даже голос, падающий на нее откуда-то сверху, поет – издевается:
Какая тут сказка! Будут только черно-белые дни на двоих с сыном (да и те у него куда светлее, раз он, каждый раз как впервые, с изумлением дикаря смотрит за тем, как из зажигалки на мгновение вырывается огонь – первобытный человек, пока еще случайно высекающий искру).
Так, двигаясь по проторенной дорожке в лабиринте своей выхоженной страданием мысли, каждый день, месяц, год, хотя бы на минуту, мать спрашивала себя: «И почему из семьи ушел муж? И почему я не отдала его в детский дом?». Но время шло, а часики безразлично тикали, впиваясь шестеренками за стенкой циферблата прямо в мозг. Вовсе не обязательно дожидаться тридцать первого, чтобы, осознавая, что снова стала старше, констатировать с холодностью женщины, зашедшей в тупик по своей воле: он сбежал, потому что не смог иначе, хотя и намекал с простотой дебила:
– Слушай, давай откажемся. Нового заведем…
«Заведем? Ооо, конееечно! Тебя я забыла спросить». А еще были врачи и всякие там психологи. Один умнее другого. Объясняли, каждый на свой лад:
– Такому мальчику, как Леша, не следует обучаться на дому. Ему лучше быть в специальной школе. Решать, конечно, вам…
– Это мой ребенок… Это. Мой. Ребенок. Какая еще школа?! Если вы хотите сказать, что Леша не умный, то вы ошибаетесь. И знаете, тогда мы с вами будем разбираться в другом месте! – вот как поначалу занимала круговую оборону мама Леши, который, сидя на полу в кабинете очередного специалиста, вертел в руках пластмассовую пирамидку, время от времени то облизывая непонятный предмет, то пробуя на зуб.
– Да, это ваш ребенок, и он не хуже остальных, но с ним нужно работать ежедневно и иначе, чем с остальными детками. – Далее следовал рассказ о том, что такое умственная отсталость, и о том, что чем раньше включить ребенка в ситуацию общения, тем лучше. И о том, что расширение словарного запаса совсем не обязательно приведет ребенка к умению правильно воспользоваться словарем в нужной ситуации. Фразовая речь, как поняла мама, для таких деток – уже успех.