Апейрогон. Мертвое море - стр. 46

Дружественные числа – это два различных числа, для которых сумма всех собственных делителей – без исходного числа – равна друг другу.

Эти числа – глубоко почитаемые математиками – считаются дружественными, потому что собственные делители двухсот двадцати – это один, два, четыре, пять, десять, одиннадцать, двадцать, двадцать два, сорок четыре, пятьдесят пять и сто десять, сумма которых равна двумстам восьмидесяти четырем. А собственные делители двухсот восьмидесяти четырех – это один, два, четыре, семьдесят один, сто сорок два, сумма которых равна двумстам двадцати.

Это единственная пара дружественных чисел до тысячи.

Как будто их составные части могут каким-то образом признать друг друга.

В день, когда Бассам вышел из тюрьмы, он вырезал номер на груди своей тюремной униформы. Он отослал этот тканевый нагрудный знак тюремному охраннику Герцлю.

Тот сделал для него рамочку – 220–284 – и повесил на стену в своем кабинете на кафедре математики Еврейского университета, где приступил к работе над теорией гармонических рядов.

Сэр Ричард Фрэнсис Бертон перевел «Арабские ночи», также известную как «Книга тысяча и одной ночи», также известную как «Тысяча и одна ночь».

Одной из самых любимых сказок Смадар была «Сказка о горбуне», которого несколько раз подряд посчитали мертвым, что привело к серии признаний от его якобы убийц, но в конце концов, со слов цирюльника, оказалось, что горбун совершенно живой.

Несколько дней спустя после терактов, Рами зашел в комнату Смадар. Все лежало ровно так, как она оставила перед уходом: открытая рабочая тетрадь на столе, серьги, расправленные на подоконнике, фотография Шинейд О’Коннор в углу зеркала.

Он взял с полки том «Тысячи и одной ночи» и начал читать рассказ про горбуна.

«Ну вот видите, – прокричал цирюльник, – он совершенно жив».

Бертон боялся, что его посчитают шпионом или магом: во время паломничества в Мекку он не хотел, чтобы люди видели, как он делает какие-либо записи, даже на арабском. На кожаном ремне, свисавшем с плеча, он носил небольшую книжицу, которая напоминала маленький Коран. Книга имела три отделения: одно для часов и компаса, второе – для денег, третье – для карандашей и пронумерованных полосок бумаги, которые он мог спрятать в ладони. В кармане он держал небольшой револьвер и пачку опиума, которую раскуривал в одиночестве.

Если бы в дороге выяснилось, что Бертон – неверующий, его бы избили палками, забили камнями, вспороли живот и оставили живым умирать в яме под невыносимым пеклом, бросив на поедание шакалами и стервятниками до тех пор, пока от тела не останется ничего.

Однажды, во время фетвы [36] Салмана Рушди, индийский писатель получил по почте один-единственный камень в белом конверте без какой-либо записки. Камень пролежал на его рабочем столе в Нью-Йорке многие годы, пока уборщица по ошибке не выкинула его в мусорное ведро.

Бертон – который также перевел «Кама-Сутру» на английский язык – был отъявленным лжецом.

Кто-то рассказывал, как он убил маленького мальчика-бедуина, когда тот увидел, как он поднимал края робы, чтобы справить нужду в европейском стиле, а не согласно местной практике. По легенде, он зарезал мальчика ножом, чтобы спасти себя от неминуемой гибели.

Бертон утверждал, что это все сказки, предвзятые и необоснованные сплетни, но годы спустя, напившись в стельку в борделе Рио-де-Жанейро, он разболтал друзьям, что однажды убил ребенка и груз этого греха сведет его в могилу.