Апейрогон. Мертвое море - стр. 37

Суини приказал самолетам продолжать кружить над городом. Он поразился, разглядев в бинокль ромб бейсбольной площадки, которая тут же скрылась за облачной пеленой. Стоявшие рядком рыбацкие хибары появились вдоль береговой линии и исчезли в сером дыме.

Майор набросал вычисления на желтом разлинованном блокноте: чем дольше он летал с бомбой, тем быстрее сгорало топливо. Bockscar уже выполнил десять полных кругов, диаметр которых расходился все шире и шире.

У него было три варианта: первое, сбросить бомбу на город Кокура, не имея ясной цели; второе, переключиться на другой город; третье, сбросить «Толстяка» в море.

Суини снова запросил инструкции у командования и зашел на одиннадцатый круг. По его ощущениям, облако начало рассеиваться. Он был уверен, что совсем скоро сможет различать объекты на земле. Отметка о топливе опустилась еще ниже. Он выглянул из окна и уставился на белую пелену тумана, появившуюся ниоткуда.

По радио прошел сигнал, координаты поменяли.

Над Нагасаки, как сказали Суини, небо безоблачное.

Сердечник бомбы, сброшенной на Нагасаки, состоял из плутония размером с метательный камень.

А нам сказки кажутся страшными.

Рами часто думал об этом: одно случайное завихрение – небольшой дефект атмосферного поведения – и семьдесят пять тысяч жизней были потеряны в одном месте и сохранены в другом.

Один поворот до книжного магазина. Один автобус, приехавший раньше расписания. Одно хаотичное движение на улице Бен-Йехуда. Одна поездка в аэропорт Бен-Гурион за бабушкой. Одна ночевка у подружки. Одно нарушение домашней дисциплины. Одна не сделанная домашняя работа. Одно столпотворение пешеходов на углу улицы Гилель. Один хромающий мужчина, которого ей пришлось обежать.

С географией связано все.

Одна досрочная перемена в школе Анаты. Одна таблица умножения. Одна длинная очередь у прилавка магазина. Одна конфета за два шекеля. Одна задержка в магазине. Одни открытые ворота. Один поворот руля армированного джипа. Один вой сирены. Одно бетонное заграждение, из-за которого ей пришлось выбежать на проезжую часть. Один слух о мальчишках, кидающих камни возле кладбища.

Когда Абир было восемь, она хотела стать инженером. Ее старший брат Арааб носил с собой пластиковую линейку-рейсшину и серебряный кронциркуль. Она любила рисовать круги на обратной стороне рабочих тетрадей и пересекать их прямыми линиями.

На десятый день рождения она попросила книжку про Галилея.

Временами, когда Рами на байке, он ощущает себя в потоке, что он в настоящем, все чувства сконцентрированы в одной точке, напряжены до предела, полностью осознаны. Он нашел участок дороги без рытвин, мусора, ограждений, липкой дорожной краски, камешков, веток, перевалов, отметин от шин, трещин – просто прямая дорога с крутым поворотом в конце. Ничего позади, ничего впереди, ничего не сможет его отвлечь. Он перешел через щекотливый перевал страха, нажал ладонью на правую рукоятку, чтобы развернуть колесо влево, выпрямил руль, поправил, сжал пальцами, газанул. В ушах – рев, в груди – рывок. Мотоцикл исчез, стал невесомым: ни резины, ни стали, ни силы, ни тяжести. Ландшафт расплылся перед глазами, и на мгновение все смешалось, пока дорога снова не привела его в чувство.

Белый квартирный комплекс в Бейт-Джале. Черные резервуары с водой. Спутниковые тарелки, проросшие на здании, как грибы. На балконах висело, развевалось на ветру белье. Дома отделаны бледным Вифлеемским камнем. Иногда отверстиями от пуль. Запыленные окна. Мальчишки на улице играют в «стекляшки» на крышках канализационных люков.