Апейрогон. Мертвое море - стр. 11

Они все еще с недоверием относились друг к другу, тюремщик и заключенный, но за последние месяцы сблизились: один раз Герцль спас Бассама во время обеденных побоев.

Бассам записал слова стихотворений на этикетках бутылок из-под воды. Герцль спрятал этикетки во внутренний карман своей куртки, забрал стихотворения домой. Заходя в дом, он прикоснулся к мезузе [10] на двери: потайные молитвы.

Позднее этим же вечером, когда жена Сара ушла спать, Герцль достал этикетки и приступил к чтению.

В госпитале, где умирала Абир, Герцль – который быстро стянул кипу в коридоре – вспомнил одну строчку из бывших тюремных дней: «Есть ли надежда, что за этим отчаянием придет утешение?» Он стоял возле кровати Абир, склонив голову, прислушиваясь к усердной работе ее легких. Кислородная маска запотела от дыхания. Голова замотана бинтами.

Бассам подошел и встал рядом, их плечи почти соприкасались. Оба молчали. С того момента, как Бассам покинул тюрьму, прошло много лет.

Два года назад Бассам стал сооснователем организации «Борцы за мир». Герцль пришел на одно из собраний. Он был изумлен, когда Бассам заговорил о мире, которому научился в тюрьме: о его значимости, «саламе», «шаломе», о его противоречивой природе, о его присутствии в кажущемся отсутствии.

Сейчас дочь Бассама умирала на их глазах. По бокам от кровати горели красные огоньки, больничные аппараты издавали сигналы.

Герцль протянул руку и взял друга за плечо, кивком поприветствовал остальных людей, подошедших к краю кровати, включая Рами, его жену Нурит и их старшего сына Элика.

Покидая больницу, Герцль снова надел кипу на голову и направился в Еврейский университет вести математику у первокурсников.

Позже Герцль записал: Разделив смерть на жизнь, мы получим круг.

Когда кольцо надето на птицу, его регистрационный номер заносится в глобальную базу данных. После этой процедуры птица «закрепляется» за определенной страной: Норвегией, Польшей, Исландией, Египтом, Германией, Иорданией, Чадом, Йеменом, Словакией. Как будто теперь у них появилась своя родина.

Иногда орнитологи из Израиля и Палестины состязаются друг с другом за новую редкую птицу, замеченную в небе на границе между двумя странами: бронзовую кукушку, например, или авдотку.

Иногда, чтобы заманить птицу в свою паутинную сетку для кольцевания, они используют манок.

Особое разочарование для орнитолога – это поймать птицу, на которой уже есть кольцо.

Когда Тарек работал в лесу, занося птиц в каталог, он чувствовал, как на груди скользят по цепочке прохладные кольца овсянок.

У певчих птиц необычный крик: смесь предупредительных и призывных сигналов.

Первые собрания «Борцов за мир» проходили в сосновом бору отеля «Эверест» в Бейт-Джале, в зоне «Б», на противоположной стороне холма от станции кольцевания.

Обе стороны встретились в ресторане на вершине. Они взволнованно пожали друг другу руки и поздоровались на английском.

В комнате стояло два больших дивана, длинный стол и восемь красных стульев. Никто не осмеливался первым присесть на диван. Они заняли места за столом с противоположных сторон. Любые слова, которыми они могли обратиться друг к другу – мусульманин, араб, христианин, еврей, солдат, террорист, борец, жертва, оккупант, оккупированный – могли обречь все на провал.