Анжелика Балабанова pro & contra известных личностей - стр. 24
– Вы же член партии, вдобавок окончили университет, – он продолжал настаивать в спокойной немецкой манере. – Мы оба социалисты. Разве вы не должны выполнять партийные поручения, подобно другим членам? Разве вы не должны подчиняться партийной дисциплине? Разве не должны нести научные идеи марксизма в массы?
– Хорошо, – с трудом согласилась Анжелика. – Но я не знаю нынешней ситуации в России и буду говорить просто в защиту идей социализма. Если потерплю фиаско – что ж, я вас предупреждала.
Весь день она проговаривала про себя выступление. Потом решила написать текст. Вспомнила совет Антонио Лабриолы: «Пусть наука служит людям!» Добавила научности, перечитала, осталась довольна. Через час снова взяла текст и ахнула: «Это никто не будет слушать! Это детский лепет!»
Решение пришло быстро. У хозяйки квартиры попросила собачку на вечер. «Всего несколько фраз, а потом все заметят, что и сказать-то мне нечего, извинюсь, и управляющий отпустит меня выгулять пёсика», – так она решила…
Балабанова начала говорить – и забыла про написанный текст. Она говорила больше часа, сорвав фантастический шквал аплодисментов. Бедная собачка осталась без прогулки. А сама Анжелика осталась в этом немецком кантоне на целых два года. Её теперь приглашали практически во все города. Она стала одним из самых популярных пропагандистов в Швейцарии. Порой ей приходилось выступать по четыре-пять раз в день на разных языках.
Однажды, когда Балабанова находилась в какой-то поездке, ей сообщили, что в Сент-Галлен приезжает молодая итальянская учительница, пылкий пропагандист социализма. Она бежала из Италии, спасаясь от тюрьмы за написанную ею статью. Анжелика ответила, что та должна поселиться в её комнате, а когда вернулась, первым делом спросила училку:
– Ты не феминистка? А то я феминисток как-то уже не очень…
Выяснились, что обе мечтают о борьбе, но не против мужчин, а с ними, вместе со всеми эксплуатируемыми, против ненавистного общего врага – эксплуататоров. Девушки сошлись и подружились.
Мария даже слышала про Плеханова и Энгельса. Анжелика стала её наставлять.
– А есть ещё русский Ленин. Он сказал замечательную фразу: «Нам нужна непременно политическая газета».
Вскоре они переехали из так называемого немецкого кантона в италоговорящий Лугано и поселились на берегу красивейшего озера. Здесь, в этом городе, была корпоративная типография.
– Как было бы здорово издавать газету на итальянском языке! – загорелась Анжелика. – Это будет специальная газета для работниц!
– Шкура неубитого медведя, – недоверчиво протянула подруга, занятая чем-то бытовым.
– Ну и что! – веселилась Анжелика. – Todo pasara! Шкуру пополам, Мария! Согласна?
Потом они долго выбирали название газеты. Балабановой хотелось, чтобы был намёк на «Интернационал», а подруга считала, что там обязательно должно быть слово «подруга». Получилось – «Su, Compagne!». В переводе что-то среднее между «Вставай, проклятьем заклеймённый…» и «А ну-ка, женщины!»
Маленькая газета имела гигантский успех. Её зачитывали до дыр. Дети специально учили матерей грамоте. Тираж разлетался по всей Швейцарии. Про необычную газету узнали во многих странах Европы.