Анютины глазки - стр. 19
Южный сосед был беспокойным и воинственным. Раз в пять-семь лет из степи подступало войско, состоящее из кочевых племён. Они разоряли и грабили приграничье, захватывали пленников и угоняли их в рабство. Действующая хорошо обученная армия княжества разгоняла войска агрессора, если получалось, то возвращала часть людей в родные деревни. Князь платил селянам подъёмные на восстановление хозяйства, и все продолжали мирно жить до следующего набега.
Более-менее разобравшись с географией, я потянулась было к учебнику истории, но раскатистый крик Витора: «Анюта!» отвлёк меня от занятий.
10. Глава 10
Каждый раз, когда слышу обращение «Анюта», хочется присесть в шутовском книксене и ответить: «Да, барыня! Я тута». Столько вариантов дурацкой сценки в начальных классах было сыграно и просмотрено, что фраза эта застряла в мозгах.
Витор хмуро прихлёбывал отвар из полюбившейся мне чашки, шмыгающая носом Тая суетилась, выставляя на стол закуски.
– Вот что, дева… – и на стол легли несколько бумаг с большими красными печатями, – оформил я на тебя наследство пасечника Ника – отца твоего. Только чиновник, что бумаги выправлял, сказал, что дом нужно срочно занять. Крутится там кто-то возле него. Потому завтра с утра сядешь на маготранспорт и поедешь в столицу. Проезд я тебе уже оплатил.
Тая всхлипнула чуть громче. Похоже, друг сердечный новости ей уже рассказал, вот она и расстроилась. Завтрашний день мы с новоявленной тётушкой хотели посвятить моему гардеробу. А оно вон как вышло.
– Тая, не реви! – поморщился Витор. – Не так далеко столица от Удельного – всего-то два часа пути. Или Аня к тебе приедет, или ты её навещать будешь. Жаловалась же, что давно в Княжеграде не была. Вот и повод. А ты, дева, присядь – разговор есть.
Села напротив, смотрю выжидательно. Что ещё мне уготовано?
– Вот! – рядом с моими сложенными ладонями на столешницу опустился небольшой, размером со среднее яблоко, тяжёлый кисет. – Это тебе деньги на первое время. Гляди…
Витор потянул за тесёмку, и кисет распахнулся в круг, выкроенный из тонкой кожи с перфорацией по краю, в которую и была продета тесьма, стягивающая плоскую форму в мешочек. В центре лежали несколько крупных монет из металла, по цвету похожего на бронзу. Я взяла одну монету, покрутила между пальцами. Толстый кругляш грубой выработки больше напоминал пуговицу от верхней одежды – в центре было три отверстия. В другой монете четыре, ещё в одной два.
– Отверстия – это номинал? – уточнила я.
– Да. Чем больше отверстий, тем выше стоимость монеты. Также стоимость зависит от тонкости обработки. Но такие таланы* стали попадаться очень редко – в них легче хранить накопления и за ними охотятся коллекционеры.
Я сунула руку в карман штанов и вытащила затерявшиеся там монеты. На стол рядом с монстровидными кругляшами легли изящные монетки достоинством в десять и пять рублей и невесть как затесавшаяся копейка. Глаза Витора полезли на лоб. Он почти не дыша пытался ухватить большими толстыми пальцами миниатюрную монетку.
– Это деньги моего мира. Скажите, они здесь хоть что-то стоят? – говорить о том, что у меня в сумке целый мешок такого добра, я не стала. Судя по обалдевшему виду управляющего поселением, выложила я на стол целое состояние. Зачем же искушать добрых людей?