Анты - стр. 16
– Как сказать… Это с какой стороны посмотреть. В общем-то, да.
– Та-ак… Всё понял. Сегодня к вам подъедут люди и разберутся на месте. А вы продолжайте собираться. Послезавтра жду вас здесь. Всё, конец связи.
От нехорошего предчувствия внутри возник холодный комок. Я с ходу поставил диагноз: в Москве что-то произошло, и мать это скрывает. Значит, имеется прямая и кем-то контролируемая угроза, или угроза угрозой. Я набрал номер профессора:
– Сергей Иванович, вы у себя? Я к вам сейчас подскочу по личному вопросу, мне надо срочно кое-что обсудить. Вы не против? Всё, еду.
– А как же кофе? – в дверях кухни стояла Лара с подносом с чашками и лимоном.
– Извини, Лар, – я резко поднялся, – я к профессору Артемьеву.
– Что-то в Москве случилось? – бросила она понимающий взгляд.
– С чего ты взяла?
– Уши у меня и глаза имеются, и голова пока ещё соображает.
– Там что-то не так. Маманя ничего не сказала, но у меня нехорошее предчувствие.
– Тогда поторопись.
Я благодарно кивнул, обжигаясь, проглотил чашечку кофе и вышел вон.
Электром проскочил по террасам, прошелестел по мосту через Каюк и втянулся в дорожный серпантин, поднимающийся к Орлиному Крылу. Дорога пошла вверх и мотор натужно загудел.
Профессор ждал меня в своём офисе.
– Что случилось, Павел?
– В Москве у моих какие-то серьёзные неприятности, – сходу озадачил я его проблемой, – надо по вашим каналам срочно выяснить, что к чему. Если потребуется нужно обеспечить охрану, а завтра проводить их вплоть до места.
Профессор нервно хрустнул сломанным карандашом, молча, вышел и отсутствовал полчаса.
– Моё упущение. Надо было сразу об их безопасности позаботиться. Сейчас всё выясняется. Полагаю, всё будет в порядке.
– Нет желания объяснить, что происходит?! – я начал заводиться.
– Успокойся, Павел, не кипятись, – Артемьев сложил руки в замок. – Я сам только что узнал. Вчера в вашу московскую квартиру трижды звонили неизвестные и изменёнными электроникой голосами предупредили, что, если твоя семья покинет Москву, то самолёт взлетит, но не долетит. Безопасники выяснили, что звонили из-за рубежа. С этого момента твоя семья под охраной. Разберёмся. Александр Васильевич уже занимается этим вопросом. А сейчас успокойся и отправляйся домой.
Разговор с профессором мало что прояснил. Неопределённость, будь она трижды неладна.
Дома меня встречали Лара и дети. Повозившись с ребятишками на тёплом полу, я отправил их играть и уселся напротив Лары.
– В Москве что-то происходит, – начал я разговор, – к вечеру, думаю, ситуация прояснится. Послезавтра жду своих здесь. Поможешь?
– Мог бы не спрашивать, – в её голосе сквозила неподдельная озабоченность, – конечно, помогу.
– Всё спросить тебя хотел. Здесь в Лукоморье все при деле, а ты всё время дома?
– Отпуск на две недели. Я оператор-аналитик информационного центра. Направление – погода, климатическая коррекция, гидрология и сейсмика. Работа в целом не пыльная, но требует определённых навыков, внимания и хорошей реакции. В свободное время выращиваю цветы, люблю хорошую литературу и музыку, занимаюсь спортивными танцами, раньше гимнастикой. Ещё вопросы будут?
– Не обижайся, я ведь по-дружески. Тут вот какая закавыка. – Я сосредоточенно уставился на лежащий на полке альбом. – Тот человек на фотке в вашем семейном альбоме – мой дядька Павел, родной брат моей матери. Его убили в июне девяносто третьего. А, насколько я знаю, он был близок с твоей матерью. Извини, конечно, не стоит ворошить прошлое, но я не хотел бы оказаться твоим двоюродным братом. Однако, видишь, по срокам не сходится.