Антонимы любви - стр. 19

Усиленно моргаю, чтобы согнать пелену с глаз. Этот парень всё ещё из рода Монтекки.

– Можешь потренироваться на моем брате, если хочешь, – нарушает воцарившуюся тишину Антон.

– Потренировать что? – растерянно переспрашиваю я.

– Ну, репетиторство. Я попробую стрясти с отца деньги. И если мелкий подсунет тебе змею, устрою ему Эдем наоборот.

Его внезапное участие обезоруживает меня. Разве мы не должны ненавидеть друг друга? Будто главному злодею в фильме по ошибке подсунули чужой сценарий, и теперь ему приходится играть доброго волшебника. Или злодея и вовсе никогда не существовало?

– А в каком классе учится твой брат?

– В пятый перешел, – без колебаний отвечает Антон. Не всякий родитель так уверенно может рассуждать о своих детях. Отец до сих пор не запомнил название моей специальности. Для него это просто «что-то для девочек».

Надо подумать. Предложение звучит заманчиво, но я колеблюсь. С одной стороны, мне действительно нужна практика. С другой – принимать помощь от него кажется неправильным.

– Антон… мне будет неудобно брать с твоей семьи деньги. Ты и так у нас…– пытаюсь подобрать слово помягче.

– В трудовом рабстве?

– Вроде того.

– Так я ж не за просто так.

Пока руки работают, упаковывая заказы, я напрягаю мозг, чтобы родить какую-нибудь блестящую идею. Не хочу отказываться от такого шанса. Заодно пытаюсь представить брата Антона. Каким он может быть? Мелким хулиганом, задирой или типичным Айпад-кид? Но если у меня будет поддержка, то справиться с ним не составит труда.

– Давай я лучше бесплатно позанимаюсь? Вам не нужно будет платить, а мне – отвечать за его оценки.

– Может, ещё сама нам деньги предложишь? – лицо Антона стремительно темнеет. – Чтобы мы позволили тебе работать.

– Модели для макияжей никогда не платят мастерам. Пускай твой брат будет моей моделью для репетиторства, идет?

Я остаюсь довольна своим сравнением, но моему собеседнику оно приходится не по душе.

– Да ну тебя, – с горечью в голосе произносит Антон.

Даже и не думала, что мои слова его так заденут. Набираю побольше воздуха в лёгкие, чтобы громко возразить, но меня отвлекает уведомление на телефоне. Махнув рукой и не дав шанса оправдаться, Антон выныривает на улицу.

На экране светится сообщение: «Детка, ты не представляешь, у меня сперли вчера в баре айф, сегодня ездил за новым». Открыв диалог, лицезрею селфи в зеркало, сделанное на телефон, который по цене в три раза превышает долг Антона моей маме. Печатаю: «Какой ужас! Как так вышло? П.С. Зато теперь сможем поделать классные фотки».

Кухня наполняется ароматом горелого хлеба, который становится всё резче с каждой секундой, но мама и не чешется, продолжая сидеть за столом и печатать что-то в телефоне с загадочной улыбкой, которая играет в уголках её губ.

– Ты хочешь, чтобы меня переселили в общежитие? – спрашиваю я, морщась от запаха гари.

– А? – мама поднимает глаза от экрана, моргает, будто возвращаясь из какого-то другого мира.

– Как погорельца, – отвечаю я, вытаскивая из розетки шнур от тостера, который вот-вот задымится.

– Я люблю порумяней.

Открыв холодильник, обнаруживаю, что яйца закончились, как и молоко с маслом, и полки зияют пустотой, если не считать полузасохшего тюбика горчицы и баночки огурцов. Придется пересаживаться на веганскую диету и есть на завтрак черные тосты с вареньем.