Антийские кружева - стр. 6
Это ему просто не видно, что Эрик кланяется для того, чтобы мой женишок не заметил отвращения на лице слуги!
Он не павлин, а самый настоящий индюк! Как же я раньше ничего не замечала?! Неужели любовь настолько слепа? Нет, конечно всем аристократам свойственно принижать слуг и требовать от них не просто служения, а поклонения, но это уже переходит все границы!
– Милая, – обратил и на меня своё величайшее внимание Герберт, даже не особо стараясь проявить уважение к хозяйке, в дом которой вошёл, – Рад тебя видеть!
Я многозначительно промолчала, дожёвывая и сглатывая ароматный свежий кусочек сдобы, почти ставший резиновым при его появлении, и не желавшим протискиваться в желудок по пищеводу. М-да! Лучше при приёмах пищи с женишком больше не встречаться – голодной останусь.
– Присоединишься к завтраку?
– Нет, я уже поел, – отказался от совместного завтрака лорд и это очень даже хорошо – у Эрика не будет большого соблазна подлить в его чашку яду, – Но скажи, Норочка, что случилось?
Никогда не любила это уменьшительно-ласкательное сокращение от своего имени, больше похожее на пушистого зверька.
– А что случилось?
– Все только и говорят о том, что ты закрыла фабрику!
Я рассмеялась тем беззаботным смехом, что только смогла изобразить. Ещё немного, и из глаз брызнули бы слёзы. Актриса из меня так себе…
– Я думала ты переживаешь из-за последней статьи в «Столичных новостях» о нашем браке, – приподняла газету для наглядности, показав первую полосу, – Ведь мы не виделись последние пять дней из-за подготовки к свадьбе, и мне они показались вечностью вдали от тебя…
– О! Там не о чем переживать! Моя любовь к тебе сильнее всех этих досужих сплетен! – пафосно воскликнул Герберт, а Лилия попыталась отвернуться от него, чтобы тоже не выдать своего отношения ненароком.
«Ну, да, – подумала я, – Только очень уж удобную почву эти сплетни готовят для твоей дальнейшей жизни мосле моей смерти!»
– Так что случилось с фабрикой? Ты её кому-то продала? – и столько в голосе было… паники, которую он старался удержать в себе.
Возмущённо посмотрела на него:
– Что за глупости тебе прошли в голову! Я свою фабрику, как и салоны с магазинами, никому не продам!
– Я так и подумал! Так всем и говорил! – зачастил он, – Так что случилось?
Я неловко и слегка безразлично пожала плечами:
– Я же тебе говорила, милый, про запланированную модернизацию. Ты забыл?
Упрёк в моих словах заставил его призадуматься.
– Не помню…
Я закатила глаза к небу, то есть к люстре и расписному потолку, изображая раздражение:
– Четыре месяца назад это было запланировано, и не волнуйся, Гусик, – вспомнила я дурацкое прозвище, которым его дразнили в детстве, – Тим Бэрри внимательно следит за ходом работ и сроками выполнения всех поставленных задач.
– А что даст эта модер-ни-заци-я? – проговорил вслух сложное для себя слово. Никогда бы не подумала, что аристократ может быть столь косноязычным.
– Гусик, ты такой забавный, когда волнуешься, – не смогла не подразнить его, – Конечно более тонкие и прочные ткани и кружева! Мы так долго разрабатывали новую технологию, что всё обязательно получится!
– И когда всё заработает?
– Недели через три, когда рабочие выполнят все технические обновления. Возможно, что успеют к нашему возвращению из свадебного путешествия. Тим должен справиться со всеми делами самостоятельно, пока меня не будет.