Антисваха против василиска - стр. 8
– Мама, если я ещё раз услышу от тебя хоть тень намёка, что ты «сама виновата», я и с тобой видеться перестану, – в сердцах заявил старший сын. – Полковник Романов почувствовал, что наступило время безнаказанности, и решил «брать от жизни максимум» без оглядки на честь и принципы. Живи дальше, мамочка, не вороши прошлое в поисках своих несуществующих ошибок, не рви себе сердца.
– Не переживай, – бледно улыбнулась Аня, – отец-кузнец выковал мне железное сердце...
Семья дружно сплотилась вокруг Ани, помогая ей пережить тяжёлое первое время, когда она, придя с работы, могла часами неприкаянно слоняться по маленькой квартирке, не зная, куда себя деть и как избавиться от жалящих мыслей и воспоминаний. Старший сын вместе с женой и младшей дочкой (его собственный старший сын уже учился в московском институте) решительно переселили Аню к себе и не давали ей углубляться в переживания. Понемногу шок прошёл, привычная круговерть дел засосала в свою воронку, да и начавшиеся в стране волнения уже не давали спокойно отсидеться за стенами школы. Через год Аня вернулась в кинутую ей бывшим мужем квартирку и посвятила себя той же задаче, что и вся огромная страна: выживанию в лихие девяностые годы.
Россия, весна 1994 года.
– Не верю своим ушам! Ты правда ходила к нему в больницу?! – кричали сыновья, перебивая друг друга.
– Мне позвонил лечащий врач Гриши, по его просьбе, что я должна была ответить?! – вяло отбивалась Аня.
– Что полковник Романов чужой для тебя человек, пусть звонят его супруге!
– Рая оформила развод, как только у Гриши диагностировали рак, и уже успела переоформить на себя дачу и квартиру...
– Правильно сделала! Пусть он пожинает плоды своих поступков и тихо загибается в военном госпитале в гордом одиночестве!
– Он ваш отец...
– Мама, не вздумай всё прощать и бегать к нему в палату!
– Да куда там бегать, безнадёжных лежачих больных в госпитале теперь не держат, отправляют доживать домой к родным.
– Не обязательно домой, хосписы есть!
– Да, Гришу хотели направить в Петербургский хоспис...
– Так почему не направили?
Аня промолчала, и сыновья схватились за головы, догадываясь об ответе. Последний год жизни Григорий Романов провёл в маленькой квартирке своей первой жены, на кровати у окна. Сыновья, заскакивая в гости к матери, отныне сразу шли на кухню, не бросая ни единого взгляда в открытую дверь единственной комнаты. Григорий поначалу пытался звать сыновей, потом перестал. Похоронив бывшего мужа, Аня мысленно подвела черту под самым длительным периодом своей жизни.
– Неужели ты действительно простила бывшего мужа? – шепотом спросила жена Аниного старшего сына, когда они возвращались с кладбища под моросящим дождём: дети Ани помогли с организацией похорон, но на кладбище не пришли, доверив жёнам поддержать их мать.
– Да, простила. Он был мне неплохим мужем, пока... пока был им. И человеком был неплохим: родным моим помогать не отказывался, родину защищал во время войны и после. Один подлый поступок не должен перечёркивать всё хорошее, что было раньше.
– А моё мнение прямо противоположное: одним поступком очень даже можно уничтожить всё хорошее, что было раньше. Я бы не стала прощать такого предательства, полковник того не стоил, – решительно заявила жена младшего из Аниных двойняшек.