Антимелодрамы 2 - стр. 10
Кольцо выскальзывает из её руки и, словно в замедленной съёмке, летит через всю комнату. Варвара бросается за ним, но спотыкается о любимое бабушкино кресло-качалку. Кресло начинает раскачиваться само по себе, а кольцо, ударившись о зеркало, отскакивает и… исчезает.
– Что за чертовщина? – Варвара протирает глаза.
– Бабулины штучки, – мрачно констатирует Александра, потирая ушибленное колено.
А в кухне снова раздаётся тот самый голос:
– Чайник кипит. И булочки с корицей в духовке подгорают.
Сёстры переглядываются. Никто из них не ставил булочки в духовку.
Часть 2. Наследство с характером
Булочки действительно подгорали. Аромат корицы смешивался с запахом слегка подпалённого теста, создавая ностальгическую атмосферу бабушкиных воскресных чаепитий.
– Я не пекла булочки, – говорит Александра.
– Я тем более, – отзывается Варвара, осторожно открывая духовку.
На противне лежат идеально золотистые булочки-улитки, точь-в-точь как те, что пекла Глафира Мироновна. А рядом с противнем поблёскивает то самое кольцо.
– Не трогай! – в один голос кричат сёстры друг другу.
Но кольцо само скатывается и, звеня, прокладывает себе путь по кухонному столу, ловко огибая чашки и сахарницу. На столе появляются буквы, словно написанные невидимой рукой:
"А вы про Машеньку-то забыли?"
Сёстры снова переглядываются. Машенька – их младшая сестра, та самая чудачка, что променяла престижную должность в банке на пыльные запасники Эрмитажа. "Я не реставратор, я доктор картин!" – любила повторять она, колдуя над очередным почерневшим от времени холстом. На похороны бабушки она не приехала – застряла в специальной камере, где восстанавливала византийскую икону, которая рассыпалась в пыль от любого неосторожного движения воздуха.
– При чём тут Машка? – хмурится Александра.
Кольцо подпрыгивает на месте, будто возмущённо, и выводит новую надпись:
"А кто из вас помнит, что Глафира Мироновна говорила про кольцо?"
Варвара морщит лоб:
– Что оно должно перейти к той из внучек, в ком больше всего от прабабки-знахарки…
– …той, что умеет видеть скрытую суть вещей, – заканчивает Александра.
И тут их осеняет. Машенька, их младшая сестра, с детства обладала удивительным даром – она могла определить возраст любой картины или предмета искусства просто прикоснувшись к ним. Этот дар и привёл её в реставрацию.
Кольцо радостно подпрыгивает, звеня как крошечный колокольчик.
– Бабуля! – внезапно догадывается Александра. – Это ты тут хозяйничаешь?
Из крана вытекает несколько капель воды, складывающихся в смайлик.
– Ну конечно! – Варвара хватается за голову. – Помните, она всегда говорила: "Вещи живут своей жизнью, просто не все это замечают"?
– А мы тут устроили… – Александра обводит рукой учинённый ими разгром.
Кольцо выводит на столе последнее сообщение:
"Машенька прилетает завтра утром. Приберитесь к её приезду. И да, булочки стынут."
Сёстры синхронно плюхаются на кухонные стулья. Варвара снимает очки и устало протирает их краем пижамной рубашки:
– Знаешь, я тут подумала… Может, нам стоит почаще собираться вместе? Без повода. Просто так.
– Угу, – кивает Александра, надкусывая булочку. – И не только по случаю пропажи волшебных украшений.
Где-то в глубине квартиры начинают тикать старые часы с кукушкой, которые не работали со дня смерти Глафиры Мироновны. А кольцо, тихонько посмеиваясь, катится под сервант – ждать свою настоящую хозяйку.