Античный скептицизм и философия науки: диалог сквозь два тысячелетия - стр. 43

главным оппонентом скептиков. В данном случае важно отметить, что именно стоики ранней Стои впервые заявили, что внутренний разум занят вещами, на которые указывает Секст в Pyrrh. I. 65. Стоики времени Секста могли следовать традиции и воспроизводить этот взгляд. Стоик, которого Секст называет по имени в последующей критике, это Хрисипп[228]. Секст говорит о Хрисиппе так, как будто он живет в настоящее время, хотя, цитируя его, он ссылается на него как на древнего философа (ο α̉ρχαι̃ος).

Возможно предположить, что Секст рассматривал тексты мыслителей ранней и средней Стои, а стоики, которые были его современниками, и с которыми он сталкивался в повседневной жизни, являли собой всего лишь бледные подобия тех стоиков, которых, он называет по имени в своих трудах. Стоики-современники могли быть для него главными оппонентами, поскольку они принадлежали к той традиции, по отношению к которой пирронизм был наиболее непримирим.

Таким образом, отрывок Pyrrh. I. 65., независимо от его перевода, далеко не вполне проясняет статус стоицизма во времена Секста. Примечательно, что такой темный и неопределенный отрывок – лучшее из имеющихся свидетельств, которое исследователи могут использовать в качестве доказательства того, что Секст Эмпирик был глубоко погружен в полемику со своими современниками.

Итак, по всей видимости, аргументы последнего скептика не направлены явно против современных ему стоиков. Стоики, которых он называет и теории, которые он анализирует, возможно относятся к ранней и средней Стое. Нападки Секста направлены против любого догматизма независимо от определенной эпохи. Каждый из его полемических трактатов начинается с обзора точек зрения, которые были высказаны по некоторому обсуждаемому вопросу от Гомера и далее. Например, он нападает на Эпикура с не меньшей силой, чем на любого стоика[229]. Только в вопросах логики стоикам уделяется специальное внимание, и это, по всей видимости, связано с тем, что стоики были наиболее выдающимися логиками своего времени. Даже если бы стоицизм полностью угас, чего, конечно, не произошло, Секст все равно считал бы своим долгом попытаться опровергнуть позицию стоиков для того, чтобы исчерпывающе утвердить необходимость практики воздержания от суждений. Таким образом, возможно, что Секст Эмпирик жил в эпоху расцвета стоицизма, но это невозможно определенно утверждать исходя из того, как он обращается к стоикам.

Если бы возможно было бы точно установить даты жизни известного доксографа Диогена Лаэртского, то наиболее решающим свидетельством, на которое можно было бы опереться при определении времени жизни Секста, была бы следующая ссылка Диогена, которую он делает на некоего Сатурнина: «Учеником Менодота был Геродот Тарский, сын Арнея, Геродота слушал Секст Эмпирик, которому принадлежат десять «Скептических книг» и другие превосходные сочинения, а Секста – Сатурнин Кифен, тоже эмпирик (…Σέξτου δὲ διήκουσε Σατορνι̃νος ο Κυθηνα̃ς, ε̉μπειρικὸς καὶ αυ̉τός)»[230]. К сожалению, мы не знаем, когда жил Сатурнин, а также и того, каков был временной промежуток между Сатурнином и Диогеном. Кроме того, как уже говорилось, время жизни Диогена столь же трудно определить, как и Секста.

Гален из Пергама часто говорит о некоем Геродоте, которого некоторые исследователи отождествляют с тем Геродотом, который, по словам Диогена Лаэртского, был учителем Секста Эмпирика