Антибойфренд - стр. 9
– Ты заботишься о себе? – спросила она.
– Ты хочешь знать, ухаживаю ли я за собой?
– Ну, да. Уделяешь ли ты время себе?
Я посмотрела на Санни, сидевшую на детском стульчике. Ее щеки раскраснелись, скорее всего, от только что сделанной прививки. Доктор предупредил меня, что у нее может немного подняться температура.
Я потрогала лоб дочери.
– Я отдыхаю, когда она спит, но у меня нет возможности часто выходить из дому, например на массаж или что-нибудь в этом роде. У меня просто нет на это времени.
В этот момент нам подали еду, и на время Симона перестала задавать вопросы. Мы сосредоточились на наших бургерах и картошке фри.
– Ты подумываешь о том, чтобы выйти на работу? – неожиданно спросила Симона.
Вытерев кетчуп с губ, я ответила:
– Если найду кого-то, кому смогу доверить Санни. Но мне нужно будет взвесить все за и против.
– Очень жаль, что твоя мать живет далеко от тебя.
«Это просто смешно!»
– Ну, я в любом случае не уверена, что она справилась бы с этим.
Я любила маму, но она не была способна ухаживать за Санни. Она родила меня и моего брата, когда была совсем молоденькой, и сказала мне, что теперь, когда ее дети выросли, настало время получить удовольствие от жизни. Несколько лет назад она переехала из Нью-Джерси, где я росла, во Флориду. И она ясно изложила свою позицию, когда я пару раз намекнула, что была бы очень благодарна, если бы она чаще приезжала к нам.
Симона внезапно встрепенулась, словно ее осенило.
– Знаешь, Синтия говорила мне, что они хотят нанять нового менеджера по связям с общественностью. И почему бы ей не рассмотреть твою кандидатуру? Я хочу сказать, что ты знаешь о балете все. Ты привлекательна, когда не одеваешься, как запарившаяся мамочка, и у тебя представительная внешность. Готова поспорить, что ты могла бы работать дома, писать пресс-релизы и все такое прочее. Тебе, вероятно, пришлось бы посещать офис лишь время от времени, по особым случаям.
Симона выступала не с той труппой, в какой работала я. И, поскольку я ни за что не вернулась бы работать в свою старую компанию, учитывая, что отец Санни все еще был там директором, работа у конкурентов была бы идеальной.
Я оживилась:
– Правда? Ты думаешь, она захочет рассматривать меня в качестве кандидата?
– Она все время говорит, как восхищается тобой. И не обижайся, но мы часто говорим с ней о том, какое это несчастье – то, что ты получила травму на пике своей карьеры. Ты во многих отношениях стала легендой. Всем интересно, что было бы, если бы Кэрис Кинкейд не сошла со сцены.
Ее слова ранили меня прямо в сердце. Но я всегда старалась подавлять отчаяние, которое охватывало меня при мысли о том, что я больше не смогу выступать на сцене.
– Я предпочла бы танцевать, а не быть легендой. Но приятно знать, что меня уважают посмертно.
– Посмертно? Ты еще не умерла, Кэрис!
– Я знаю, но для мира балета я все равно что мертва.
– Посмотри на это с другой стороны. Если бы ты не получила травму, ты все еще танцевала бы, но ты, скорее всего, не сблизилась бы с Чарльзом, и Санни никогда не появилась бы на свет. И как бы мы сейчас ни ненавидели Чарльза, он подарил тебе Санни. Все в жизни случается не просто так.
– Ну, что ж, я решительно не жалею о том, что родила ее, так что в этом ты права.
Я посмотрела на дочь. Санни улыбалась, словно понимая, что мы говорим о ней. Я так любила ее маленькое личико, похожее на тыковку. В ручке она держала свинку Пеппу, которую купил для нее Дикон, и размахивала ею.