Антиблокада - стр. 36
Старшина с бойцами на ЗиСе сгоняли в Большую Вишеру, там базировались «медики» 52-й и 59-й армий. Получили там выстиранное бельё, полотенца, простыни, наволочки, материал на подворотнички, чистые портянки, мыло, мочалки. Загрузили это в кузов и привезли обратно. Женя расписалась в журнале 52-й армии, что отдельная разведрота обслужена, помыта, обмундирование прошло спецобработку. Получила медикаменты, индпакеты и прочую «медицину», всё погрузила в «Опель» и прикатила обратно в Родочи. Старшина построил роту и распределил их по баням. Приказал выделить людей каждому отделению, чтобы получили всё необходимое. Даже веники у него нашлись. Я наблюдал за их действиями из окошка поповского домика. Судя по нескольким отделившимся бойцам, они уже озадачились поиском горячительно – прохладительных напитков. Ну, и бог с ними. Командиры отделений повели ребят мыться. Погода немного испортилась: небо затянуло, пошёл крупный весенний снег. Густо повалил, вертикально, ветра не было. Зато налётов авиации не будет. Я вышел на крыльцо:
– Старшина! Дементьев!
– Я, товарищ капитан!
– Проследи, чтобы караул помылся, Степаныч!
– Они отдельно, после развода, со мной у Метелихи помоются, товарищ капитан! Павла ко мне пришлите!
Я прошёлся вокруг дома, разминая плечи и дыша свежим воздухом: разбираю трофейные бумажки, документы, анализирую и сверяю данные по немецким частям и соединениям в Спасской Полисти. Поэтому неудержимо клонит в сон. Подхватил несколько полешек, подбросить в печку. Я сегодня на самообслуживании: Павел топит баню и сопровождает Женечку, у которой сегодня много работы: все бойцы должны быть осмотрены, всё старое обмундирование и нательное бельё тоже. Сегодня ротой командует она и старшина. В расположении идёт большая приборка. Одеяла и матрацы проветриваются на улице. В 17.30 Степаныч доложил, что основной состав из бани прибыл, замечаний нет, развод произведён, дежурный по роте старший сержант Гордей.
– Где командиры?
– Ушли мыться к Настасье Андреевне.
– Ну, это надолго! Женя где?
– В расположении, заканчивает спецобработку помещения. Наверное, сейчас придёт. Я тут вам пиво принёс и кваса. – он поставил небольшой бочонок, который держал под мышкой и большой 5-тилитровый бидон на стол.
– Вечером приходи, Степаныч. После отбоя.
– Хорошо, товарищ капитан. Тут Метелиха бок копчёный предлагает.
– Что просит?
– Пятьсот.
– На! Возьми!
– Это много, товарищ капитан. Я тоже в доле! Да и командиры, наверное. Сотни хватит.
– Хорошо, давай, иди мыться!
Женя доложила, по уставу, что санобработка роты произведена, замечаний нет. Я и старшина стояли на крыльце, я вышел вместе ним, а рядом, на посту, стоял красноармеец из первого взвода. Мы вошли в дом, я помог ей снять кацавейку.
– Молоко будешь?
– Да! – она взяла крынку и наполнила стакан на кухне. – Тебе?
– Я уже пил. Пошли мыться? Павлик уже раза три прибегал. – раздался стук в дверь, Павлик, лёгок на помине!
– Всё! Проветривай! Идём!
Встретив нас у бани, Павел вернулся метров на сто назад, и присел на завалинке, положив ППШ на колени.
Женька в буденовке выглядела очень импозантно, хотя при свете плошки и двух коптилок мало чего разглядишь. Пар был сухой, остро пахло дубовым веником и каким-то настоем трав. Несколько раз выскакивали и падали в свежевыпавший снег. Напарились от души. Очень кстати пришёлся холодный квас, который стоял на выходе в снегу. Увидев, что мы вышли с вещами, подошёл Павлик и помог донести всё до домика.