Анти-Дарвин: неудобная антропология - стр. 3
Прежде чем пуститься в путь по извилистым тропам антропологии, сформулирую три важнейших понятия, которые желательно не забывать, следя за историческими зигзагами научной мысли.
Первое. Происхождение человека было, есть и будет не только научным, но и мировоззренческим вопросом. Естествознание не способно дать на него окончательный ответ, сколько бы ни старалось. Если это упрёк, то он обращён не столько к естествознанию, сколько к человеческому сознанию.
Второе. Любая истина, добываемая наукой, не окончательна, адекватно отражает только часть окружающего мира и имеет ограниченное применение. Даже если оставить в стороне многочисленные казусы из истории науки, свидетельствующие о том, как за истину долгое время принималось то, что сейчас считается ложным, открытие подлинного закона природы не позволяет экстраполировать его на все случаи жизни. Так было с законами гравитации, открытыми Ньютоном, которые оказались лишь частным следствием из законов гравитации как искривления пространства-времени в ОТО, сформулированной Эйнштейном; и так же происходит сейчас, похоже, с самой ОТО. Открытие законов биологической эволюции не позволяет считать, что в процессе происхождения человека обязательно действовали только они, и не проявлялись силы какого-то более высокого порядка, и что мы не смогли бы обнаружить эти силы.
Третье. Открытие биологических форм, предковых для человека (в чём естествознание, без сомнения, весьма преуспело за последнюю сотню с лишним лет), ещё не заключает в себе ответа на вопрос, КАК человек возник из этих предковых форм.
Надеюсь, предлагаемая книга, не претендующая на раскрытие неких тайн бытия, станет хотя бы кому-нибудь хорошей прививкой против назойливой потребительской рекламы или политической кампанейщины, часто использующей клише «учёные доказали» и корыстно эксплуатирующей наивную веру людских масс в науку, которая-де «не может ошибаться».
Это также книга о людях науки, а учёным, как и всем людям, свойственно ошибаться, но иногда и угадывать истину. Это относится и к автору настоящей книги.
1. Зачем люди разъобезьянились?
«– Внимание! – заорал он вдруг. – Сегодня в клубе лекция кандидата наук Вялобуева-Франкенштейна “Дарвинизм против религии” с наглядной демонстрацией процесса очеловечивания обезьяны!
Акт первый: “Обезьяна”. Фёдор сидит у лектора под столом и талантливо ищется под мышками, бегая по сторонам ностальгическими глазами.
Акт второй: “Человекообезьяна”. Фёдор, держа в руках палку от метлы, бродит по эстраде, ища, что бы забить.
Акт третий: “Обезьяночеловек”. Фёдор под наблюдением и руководством пожарника разводит на железном противне небольшой костёр, разыгрывая при этом ужас и восторг одновременно.
Акт четвёртый: “Человека создал труд”. Фёдор с испорченным отбойным молотком изображает первобытного кузнеца.
Акт пятый: “Апофеоз”. Фёдор садится за пианино и наигрывает “Турецкий марш”…».
Так в «Сказке о тройке» Аркадия и Бориса Стругацких Клоп Говорун поиронизировал над амплуа Снежного Человека Феди в качестве популярного пособия по дарвинизму. А авторы поиздевались над вульгаризацией теории Дарвина для массовой аудитории. Хотя в самой теории эти великие писатели-фантасты, конечно, не сомневались.
Сами слова «очеловечивание обезьяны», «процесс очеловечивания» невольно могут восприниматься так, будто обезьяна является каким-то несовершенным продуктом, сырым материалом, из которого природе обязательно предстояло выковать и отшлифовать совершенное творение – человека. Идеалистическое убеждение в том, что человек – некий венец эволюции, пронизывало творчество многих как бы материалистов. Например, другого советского писателя-фантаста – Ивана Ефремова. У него разумные существа на других планетах обязательно человекоподобны, потому что человек, якобы, самая подходящая оболочка для вместилища разума.