Anthropos phago - стр. 18
– Я не понимаю… Впрочем, не важно. Вы должны мне кое-что объяснить! Что все это значит? Что со мной происходит? Зачем вам это и чего вы от меня хотите, черт возьми?
Лицо Дойла передернуло, было видно, что Франк его раздражал.
– Думаю, вы уже поняли, что попали в историю.
– В какую?
– В нехорошую. И никто вас сюда не тянул. Бывают вещи, юноша, за которые приходится платить.
– Но, что я вам сделал?
– Ничего! Иногда не нужно что-либо делать, чтобы оказаться в дурацком положении. Просто вы оказались не в том месте, вот и все.
– Та-а-ак, давайте подробнее, Давайте-ка по существу.
– А по существу вы все поймете через некоторое время. Есть вещи, которые не так просто и скоро можно объяснить. Итак…
Он встал и прошелся по комнате, его шаги гулко отдавались от стен пустого помещения.
– Жить вы будете у меня. Там есть комната для прислуги, – и старик небрежно махнул рукой в сторону выхода.
– Но…
– Работать будете за этим столом.
– Работать? Что я буду делать?
– Писать. Вы будете писать свое дурацкое интервью.
– Зачем вам это? Вы знаете, что меня уволили и теперь вам не заплатит никто!
– Заплатит? К черту, Луи, ваше заплатит! Не в этом дело. Платить вам буду я… небольшую стипендию.
Дойл, выдвинув ящик стола, достал оттуда пачку купюр и бросил ее на стол.
– Заберите, – воскликнул он, брезгливо глядя на деньги.
– Вы издеваетесь? – воскликнул Франк, – вы немного отстали, эти деньги не ходят во Франции уже более десяти лет.
– Уже ходят.
– А стеклянную пирамиду у входа в Лувр кто снес? Вы?
– Пирамиду? – удивился Дойл, – ах, пирамиду. Да и зачем она нужна? Снесли. Ко всем чертям!
– За эти несколько дней я что-то пропустил?
– Можно сказать и так. Уберите это, – повторил он.
Франк, ничего не понимая, сунул деньги в карман.
– А где будет напечатано это интервью?
– Теперь это ваши проблемы, Луи… Не знаю… Об этом позже. Намного позже.
– Но я не могу оставаться у вас. У меня жена, дети! Мне нужно искать работу, забирать из ремонта машину…
– Можете. Считайте это командировкой… на тот свет, – и старик громко захохотал, потом замер и зло уставился на Франка.
– И последнее, малыш Луи! Запомни, у тебя больше нет машины, нет жены и детей, дома нет, ничего! Ты никто и ничто! И только от тебя будет зависеть, вернешься ты в свою жизнь или нет, сможешь ли ты это сделать, бездарность ты и тряпка или заслуживаешь чего-то в этой жизни… Все!
Долгая пауза зависла в спертом воздухе просторного помещения.
– Но…
– А если нет – закончим прямо сейчас, проваливай и чтобы я тебя больше не видел. Теперь все!
Дойл сел за стол и вновь уставился прямо перед собой, глядя на руки. Было видно, как он устал. Франк молчал, не зная, что ему делать. Он сходил с ума. Он не получил никаких объяснений, наоборот, все еще больше запутывалось. А эти жуткие слова о его семье! О Жоан! О детях!..
И вдруг ему стало страшно, мурашки побежали по спине, холодный пот выступил на лбу. Он сорвался с места и кинулся к выходу, но остановился…
– Я… Мне… Я должен подумать… Я вернусь, но не сейчас… Я скоро…
Он пробежал через все комнаты, выскочил на улицу, жадно глотнув свежий воздух, словно выбрался из преисподней, а перед глазами все стоял образ старика, который устало сидел за столом, за его спиной висели пустые полки, а на стене огромный коллаж отсвечивал фотографиями незнакомой женщины…