Анонимное общество любителей морских купаний - стр. 8
Алиса фон Лауэндорф стремительно вышла из номера, но спустя минуту вернулась.
– Вот, посмотрите! – В ее ладони, переливаясь бриллиантовой россыпью, лежала довольно крупная брошь. – Это старинная и очень ценная вещица. Полагаю, за нее можно было бы выручить не менее двухсот тысяч франков. Моя прабабушка, царство ей небесное, получила эту брошь в дар от Фридриха Великого.
– Уверен, на вас, сударыня, эта брошь смотрелась бы еще более эффектно, чем на вашей, несомненно, достойной родственнице.
– Ах, граф, вы так великодушны, так добры! Я бы никогда не решилась расстаться с этой красотой, но ваше неподдельное благородство, достойное истинного рыцаря, натолкнуло меня на, возможно, слишком смелую мысль…
Алиса пленительно улыбнулась. Граф Тарло почувствовал, как по всему телу пробежали мурашки. Он не без тревоги осознал, что готов согласиться с предложением красавицы, даже не выслушав его. Но, как подобает гвардейскому офицеру, более того, кавалеристу, он вовремя осадил себя, будто некстати взбрыкнувшего жеребца, согласно кивнул и принялся слушать с самым внимательным видом.
– Я готова довериться вам, мой друг. Давайте в знак нашей столь недавней, но, как мне представляется, искренней дружбы, обменяемся памятными дарами. Вот мой своеобразный залог, – она протянула графу брошь. – Пусть она будет у вас в знак моей к вам глубокой приязни. А вы, – она чуть потупилась, – когда б вы могли дать мне в ответ, скажем, полтораста тысяч…
Дверь номера открылась.
– Ваше шампанское, месье! – Бритоголовый крепыш Андре появился в дверном проеме с серебряным ведерком, полным льда, из которого торчало горлышко бутылки. Он почтительно склонил голову. – И ваши гостьи.
В апартаменты шагом, твердым, как поступь командора, постукивая тростью, вошла Мари Ле Блан. За нею, потупившись, шла привлекательная блондинка из той породы милых барышень, рядом с которыми бывает легко молчать и легко смеяться. Сейчас, судя по ее виду, ей было вовсе не весело.
– Налей шампанского мадам Алисе! – с порога распорядилась Мари Ле Блан. – Так ей будет легче слушать. Садитесь, баронесса.
Дама-боцман неучтиво ткнула пальцем в ближайшее кресло.
– Это какая-то западня! – возмутилась обольстительница.
– Так и есть, – обрушиваясь на кремовый бархат, подтвердила Мари. – Граф, вы тоже садитесь и пейте шампанское. Это за счет заведения.
Баронесса фон Лауэндорф затравленно поглядела на странную гостью, на широкоплечего Андре, загородившего дверь, и села, не забыв скорчить самую презрительную из имеющихся у нее в запасе гримас.
– Итак, мадам фон Лауэндорф, – объявила Мари Ле Блан, – вынуждена официально заявить вам, что с этой минуты вы находитесь под арестом. Утром вы будете отправлены под стражей в Вену, где вас уже с нетерпением ожидает шеф криминальной полиции.
– Как вы смеете?! Я баронесса…
– Законность этого вашего титула никто не оспаривает. Как, впрочем, и всех остальных. А вот законность владения брошью королевы Марии Антуанетты работы швейцарского ювелира Иеремии Позье, поставщика российского императорского и многих германских королевских и княжеских дворов, весьма сомнительна. Эту брошь несчастная королева сумела передать в Вену своему брату-императору незадолго до казни. И с тех пор она является неотъемлемой частью драгоценностей короны.