Аномалы. Тайная книга - стр. 23

Он не договорил – все поплыло, и темнота поглотила комнату.

– Я ничего не знаю, ничего не знаю, ничего не знаю… – бормотал Паша Сковорода как заведенный.

В микроавтобусе было три ряда сидений, и его устроили на заднем, которое Мальков застелил целлофаном из багажника. Сиденья среднего ряда помощник повернул, чтобы они с шефом могли сидеть лицом к санитару. Яков Мирославович вернулся на машине оперативников и, недовольный всей этой суетой, накладывал повязку на пробитое арматурой предплечье Паши. Тот стонал и дергался – Титор запретил начмеду колоть обезболивающее.

Закончив, Яков сказал: «Ваня, в моем возрасте это уже тяжело, надеюсь, больше вы меня сегодня не побеспокоите», – и, кивнув всем, вернулся во вторую машину. Она уехала, из оперативников остался только Василий. Группа Горбоноса все еще рыскала вокруг фабрики. Дело усложнили пожарники, машина «скорой помощи» и полиция, подъехавшие к дискотеке.

Почти рассвело. Возле накренившегося фонарного столба было тихо, лишь Паша монотонно бубнил, не глядя на склонившихся над ним Малькова с шефом.

– Врет, сука, – прогудел Василий, куривший возле машины. – Я таких сволочей видал, Иван Степаныч. Зубы заговаривает.

Щелчком отбросив сигарету, оперативник сунулся в приоткрытую дверь и несильно двинул санитара в зубы огромным кулаком.

– У-у, морда! Говори – куда девку с пацаном вел?!

Мальков хотел было оттолкнуть старшего оперативника, чтоб убрался из машины, но Титор придержал помощника за локоть, с вялым любопытством наблюдая за происходящим. Ивану мучительно хотелось спать, слипались глаза, в голове гудело.

– Никуда не вел! – заскулил Паша, из разбитой губы которого потекла кровь. Василий вознамерился было стукнуть его еще раз, и санитар завопил: – Не вел!!! Они меня заставили! Принудили! Я… я не знаю, как все было! Не помню, не понимаю! Ничего не понимаю!!!

– Так, Караулов, а ну погоди, – слегка оживился Титор, садясь ровнее. – И вообще – охраняй периметр.

– Так точно. – Вася, отойдя от машины, привалился к фонарному столбу. – Но вы ему не верьте, врет он. В Чечне мы абрекам допросы всякие учиняли, так я наловчился… По глазам вижу: врет, падла, и не краснеет.

Когда он отвернулся, Титор спросил у санитара:

– Что последнее ты помнишь?

Тот глянул на него, на внимательно слушавшего Малькова и быстро заговорил, сбиваясь и глотая слова:

– Как в машину садились. Аномалов помню… как лежат, не двигаются – в коме. Я тоже сел, поехали. Потом – провал! Очнулся – лежу в какой-то яме, музыка орет, люди кричат, аномалов нет, а у меня кровь! Больше не помню ничего, богом клянусь, не помню! А потом землетрясение – боже! Это какая-то дьявольская игра…

Голос вновь сорвался на визг, Паша всхлипнул, перекрестился и добавил жалобно:

– Почему вы не дали начмеду обезболивающее вколоть? Мне же больно очень! Вон какая рана, а вы…

– Принуждение? – спросил Мальков задумчиво, и Паша умолк. – То есть как у Жреца? А что, если это Жрец и сработал – ну, дистанционно?

– Такой силы у него нет, – возразил Титор. – Заставить санитара броситься на охранников, усыпить одного и воткнуть второму скальпель в глаз? Слишком плотная суггестия, насколько я понимаю, до побега Жрец на такое способен не был. Тем более не видя объектов… Но ты прав, это могло быть проявление дара Тьмы. О нем мы до сих пор ничего не знаем.