Анклавы в аду. Встречный прорыв - стр. 17
– На «эй» зовут блядей! – сурово отбрил его полковник, причем интонационно сыграл так, что я поневоле поверил древней байке, что до наступления Тьмы в военных учебных учреждениях был курс «второго командного».
«Жаль, что не могу посмотреть на лицо этого «ковбоя». Начну елозить и дергаться – может нехорошо выйти… Так что сиди, Следопыт, не петюкай и жди, когда лепший дружок Ваня знак подаст».
Пауза затягивалась. У Удовиченко на лице замерло брезгливо-презрительное выражение, Федор уставился на незваных гостей с плохо скрываемым раздражением, капитан Верстаков играл бицепсами (не выпуская, впрочем, пистолетов), а Тушканчик просто сделал вид, что назойливые посетители значат для него не больше, чем парочка мух, залетевших в помещение.
– Самоед, – «О, это уже другой заговорил, поддерживает вожака!» – да чего с этими пришлыми цацкаться? Давай вызовем, а если сольются, так заберем добро-то?
«Да уж, этот совсем головкой скорбный. Они что же, даже во дворе не посмотрели, на чем мы приехали?». Тут я заметил, что Иван приподнял указательный и мизинец так, что его правая кисть стала похожа на улитку с ее смешными «рожками».
– А этот заморыш что тут расселся? – И тяжелая рука легла на мое правое плечо.
«Опрометчивый поступок, бредун! – Я вильнул плечом, и рука «ковбоя» провалилась вниз, застряв между моими корпусом и локтем. – Ну, теперь им стрелять мне в спину совершенно без мазы!»
Опершись на руку придурка, я встал со стула, прикрываясь «ковбоем».
«Так, теперь немного подтолкнуть… Здесь потянуть…» – и диспозиция кардинально поменялась! Теперь я стою лицом к нашим недоброжелателям, их приятель – передо мной… А в кадык ему упирается небольшой такой ножик – дай бог, сто миллиметров клинок. Ножик этот всегда со мной. Память об отце, подаренная им в том самом рейде, когда мы книжный магазин на Сухаревке вывезли. Нож, естественно, не в канцтоварах найден, а совсем даже наоборот, в магазине, куда мы первоначально ехали – что рыболовно-туристическими товарами торговал. Помню, отец, когда мне его отдал, сказал: «Их один хороший мастер из Нижнего делал. Хорошо, если полсотни штук в год, а тут целых два нашли!» И прицепил свой в боковой карман камуфляжной куртки. У ножа этого клипса очень удобная на ножнах – как хочешь можно повесить, хоть вверх ногами. И хоть мал ножик, но ладен. Сколько раз меня с тех пор «Четыреста двенадцатый» (так он называется) выручал!
Вожак «ковбоев» вцепился в рукояти своих «наганов», но достать их не спешил. Скосив на мгновение глаза, я увидел, что Верстаков держит его на прицеле обоих своих «фортов».
«Ага, а с другой стороны наверняка маячит дуло «сайги» Говоруна и Тушканчиковой «поливалки», и ребятишки внезапно осознали, что дергаться не стоит – все одно не успеют».
– У тебя еще неотвеченные вопросы остались, – с явной угрозой поинтересовался полковник, – стрелок недорезанный? Заноза, вскрой парню кадык!
– Э… не надо его убивать… – голос главы «грозных мучачос» теперь был не похож сам на себя, теперь он больше напоминал жалкое блеяние.
– Погоди, Заноза. – И, хоть я все равно не собирался столь радикально завершать мое с пленным общение, но в ответ на просьбу полковника демонстративно отодвинул лезвие от шеи пленника.
– Ты, который в шляпе, грабки от пукалок-то убери! – продолжал между тем командовать Удовиченко.