Анхен и Мари. Прима-балерина - стр. 14

Mon Dieu! Как же она визжит! У меня сейчас уши взорвутся. Ей не в балерины надобно было идти, а в оперные певицы. А может и не надобно. Голос противнейший. Mon Dieu!

Мариус сморщил крупный нос с французской горбинкой, прикрыл глаза и отвернулся. Как он мог с ней грешить?! Нет, он бы не решился. Сама вешалась. Сама!

– Ты знаешь, кто я и с кем я? – заявила нахалка, склоняясь над ним, как надзиратель в каторжной пересылке.

Прима намекала на покровителя. Ну, ну. В театре уже стало известно, что князь подал в отставку и лишился своего могущества. Говорят, распрощался со всеми, покинул Петербург и уехал с женой в родовое имение.

– Я помню, кто ты. А ты помнишь, кто я?

Мариус тряхнул остатками некогда кудрявой шевелюры и резко встал. Прима отшатнулась от неожиданного отпора.

– Кто? – глупо спросила она, округляя красивые, но воспалённые глаза.

– Главный! Ба-лет-мей-стер! Понимаешь? Главный.

Он пошёл в наступление. Прима-балерина сделала шаг назад.

– Кто мне срывает репетиции из-за нелепых капризов?

– Кто слухи про меня распускает?

– Кто ни во что не ставит ни меня, ни мои распоряжения?

С каждым вопросом Мариус продвигался на шаг вперёд, а балерина отступала.