Английский сезон - стр. 27

– Ну что ж, моя самая любимая группа! – мы услышали голос нашего преподавателя, а за ним и хлопок в ладоши.

Он и некоторые ребята из группы вышли в центр поля с завернутыми спальными мешками. Я перевел взгляд на остальных ребят: все стояли с рюкзаками.

– А что происходит? – спросил я у своих друзей.

Они оба стояли нахмуренными и видимо ничего не понимали так же, как и я.

– Судя по всему, мы идем в поход, – сказал Чед.

– Какой к черту поход? – выругался я.

– О, нет. Там же столько насекомых, – заныл Николас.

– Парни, мы влипли, – пришел к выводу я.

Мне было тошно смотреть на преподавателя, который с улыбкой читал инструкцию, как правильно вести себя в лесу. Я ни разу не ходил в поход. А сейчас мы даже не готовы к нему. Но природу я всегда любил и люблю. Ничего прекраснее в мире нет. Надеюсь, что мой первый поход не пройдет комом, как первые блины.

Роуз

Я всегда любила походы. Быть наедине с природой и в тишине – прекрасно. Я частенько сбегала с кампуса к горам, чтобы посидеть на холме с видом на горную речку и на красивые скалы, как бы опасно это не было.

Мы разобрали свои рюкзаки с палатками, взяли свои спальники и отправились в лес, что находится рядом с нашим кампусом. Как сказал учитель, дорога до нашего места займет около часа. По дороге кто-то запевал песни, чтобы было не так скучно. Ханна и Бренда сплетничали о блоггерах в Instagram, а я наслаждалась природой вместе с песнями Seafret и успевала по дороге фотографировать новые незнакомые цветы. Я так делаю, чтобы изучать их и потом стараться найти семена для посадки.

Наслаждаться природой с чистой головой было бы прекрасно, но из моей головы не выходят мысли о Мейсоне. С последней встречи он до сих пор мне не позвонил. Лишь два-три сообщения утром и ночью одно, а прошло уже три дня. Я вспоминаю слова бабушки, но от них мне легче не становится. Я так и вижу, как мои проблемы превращаются в длинные тугие веревки, и они медленно закручиваются в морской узел.

– О чем задумалась? – спросила Бренда, выдернув один наушник из моего уха.

Я издала протяжный вздох.

– Много о чем, – произнесла я, смотря в правую сторону на кустарники с дикой ягодой. – О Мейсоне, о проекте, и еще кое о чем.

– Ты до сих пор не сказала своей маме? – удивленно спросила Ханна.

Я растерянно посмотрела на нее, пытаясь понять, о чем она говорит, а поняв, я на долю секунды поджала губы от неловкости и легкого стыда. Я ведь обещала девочкам, что поговорю с ней.

– Нет, потому что на выходных мы чуть не поссорились из-за Мейсона. Она посчитала, что у нас отношения. И пускай это так, она зачитала мне целую лекцию, когда нужно заводить отношения. В общем не нашла того самого момента, чтобы рассказать.

– Будь я на твоем месте, я бы ничего не говорила маме. Я бы спокойно отдала свой проект и ждала бы своего часа. Если бы он победил, то поставила бы маму перед фактом. Тогда она уже ничего не сможет сделать, – рассудила Ханна.

– Как много "бы" ты сказала, – заметила Бренда.

Я сняла свои наушники и убрала их в карман худи.

– Кстати, звонили мои родители, – сказала Бренда.

– Есть какие-то новости о Крисе? – спросила я.

На лице подруги промелькнула легкая улыбка, дающая нам с Ханной маленькую надежду на то, что есть хорошие новости.

– Да. Мама сказала, что будет рассматриваться новое ходатайство. И есть надежда на то, что оно что-то изменит в деле Криса. Но пока его семилетний срок никто не хочет снять, потому что было найдено, что Крис и раньше принимал участие в подобных в вещах, – рассказала подруга.