Английский с Г. К. Честертоном. Рассказы об отце Брауне / Gilbert Keith Chesterton. The Innocence of Father Brown - стр. 3

) among the lights and screens of the Café Riche (среди огней и экранов/перегородок кафе «Риш»). Thus, in England, if I wished to relieve a dean of his riches (так, в Англии, если бы я захотел помочь /освободиться/ настоятелю собора от его богатств; dean – декан /факультета/; настоятель собора; to relieve – облегчать; ослаблять; освобождать) (which is not so easy as you might suppose) (что не так просто, как вы можете предположить; to suppose – полагать, думать; допускать, предполагать), I wished to frame him (я хотел бы заключить его в рамку), if I make myself clear (если можно так сказать: «если я могу выразить себя ясно/четко»), in the green lawns and grey towers of some cathedral town (зеленых газонов и серых башен какого-нибудь города с кафедральным собором). Similarly, in France (похожим образом во Франции), when I had got money out of a rich and wicked peasant (когда я избавлял от денег богатого и безнравственного мошенника: «получал/добывал деньги»; peasant – крестьянин, сельский житель; разг. плут, мошенник) (which is almost impossible) (что практически невозможно; almost – почти/практически), it gratified me to get his indignant head relieved against a grey line of clipped poplars (мне доставляло удовольствие видеть его негодующее лицо = голову на фоне серого очертания обрезанных тополей; to relieve – облегчать; ослаблять; освобождать; отнимать; контрастировать, рельефно отличаться; to clip – обрезать), and those solemn plains of Gaul over which broods the mighty spirit of Millet (и тех священных равнин Галлии, над которыми витает могущественный дух Милле;[1]solemn – торжественный; священный; to brood – высиживать яйца; нависать).

 Thus squires should be swindled in long rooms panelled with oak; while Jews, on the other hand, should rather find themselves unexpectedly penniless among the lights and screens of the Café Riche. Thus, in England, if I wished to relieve a dean of his riches (which is not so easy as you might suppose), I wished to frame him, if I make myself clear, in the green lawns and grey towers of some cathedral town. Similarly, in France, when I had got money out of a rich and wicked peasant (which is almost impossible), it gratified me to get his indignant head relieved against a grey line of clipped poplars, and those solemn plains of Gaul over which broods the mighty spirit of Millet.

“Well, my last crime was a Christmas crime (итак, моим последним преступлением было преступление на Рождество: «рождественское преступление), a cheery, cosy, English middle-class crime (веселое, уютное английское преступление в среде людей среднего достатка: «английское буржуазное преступление»; middle-class – средняя буржуазия; относящийся к средним слоям общества; зажиточный; имеющий средний достаток; буржуазный); a crime of Charles Dickens (преступление /в духе/ Чарльза Диккенса). I did it in a good old middle-class house near Putney (я совершил его в одном хорошем старинном зажиточном доме недалеко от Патни), a house with a crescent of carriage drive (/в/ доме с полукруглой подъездной дорогой для экипажей; crescent – имеющий форму полумесяца), a house with a stable by the side of it (/в/ доме, рядом с которым располагалась конюшня: «доме с конюшней в стороне = сбоку от него»)