Английский с Джеком Лондоном. Золотой каньон. Рассказы / Jack London. All Gold Canyon. Stories - стр. 4

). On the slope the blossoms of the wine-wooded manzanita filled the air with springtime odors (на склоне цветки обвитой виноградом толокнянки наполняли воздух весенними ароматами; springtime – весна, весенняя пора), while the leaves (в то время как листья), wise with experience (умудренные опытом), were already beginning their vertical twist against the coming aridity of summer (уже начинали свое вертикальное вывертывание = поворачивались вертикально против грядущей летней засухи = стремясь обезопасить себя от засухи; to twist – крутить; скручивать/ся/; изгибаться; twist – изгиб, поворот; скручивание). In the open spaces on the slope (на открытых пространствах склона), beyond the farthest shadow-reach of the manzanita (за пределами самой далекой тени толокнянки; reach – предел досягаемости), poised the mariposa lilies (парили лилии; to poise – висеть в воздухе, парить; mariposa lily – калохортус), like so many flights of jewelled moths (как множество стаек украшенных мотыльков; flight – полет; стая; to jewel – украшать драгоценными камнями) suddenly arrested (внезапно остановленных; to arrest – останавливать) and on the verge of trembling into flight again (и готовых затрепетать в полете снова; on the verge of – на грани чего-либо). Here and there that woods harlequin, the madrone (тут и там этот лесной арлекин, земляничник; harlequin – арлекин, шут; madrone – земляничное дерево, земляничник), permitting itself to be caught in the act of changing its pea-green trunk to madder-red (позволяющий себе быть пойманным = позволяющий поймать себя во время смены его горохово-зеленого стебля на мареново-красный; to permit – позволять, разрешать), breathed its fragrance into the air from great clusters of waxen bells (выдыхал свой аромат в воздух из огромных гроздьев восковых колокольчиков; fragrance – аромат, cluster – кисть, пучок, гроздь). Creamy white were these bells (кремово-белыми были эти колокольчики), shaped like lilies-of-the-valley (имеющие форму ландышей; shape – форма; to shape – придавать форму), with the sweetness of perfume that is of the springtime (со сладостью аромата, присущего весне).

 There was no dust in the canyon. The leaves and flowers were clean and virginal. The grass was young velvet. Over the pool three cottonwoods sent their snowy fluffs fluttering down the quiet air. On the slope the blossoms of the wine-wooded manzanita filled the air with springtime odors, while the leaves, wise with experience, were already beginning their vertical twist against the coming aridity of summer. In the open spaces on the slope, beyond the farthest shadow-reach of the manzanita, poised the mariposa lilies, like so many flights of jewelled moths suddenly arrested and on the verge of trembling into flight again. Here and there that woods harlequin, the madrone, permitting itself to be caught in the act of changing its pea-green trunk to madder-red, breathed its fragrance into the air from great clusters of waxen bells. Creamy white were these bells, shaped like lilies-of-the-valley, with the sweetness of perfume that is of the springtime.

There was not a sigh of wind (не было и вздоха ветра). The air was drowsy with its weight of perfume (воздух был дремотным, с тяжестью аромата;