Английская тайна - стр. 30
Нет, с этим в полицию не пойдешь, да и Анне-Марии не объяснишь, не говоря уже о ее родителях. И вот, когда Сашок совсем уже было отчаялся, пожалуйте, новое явление на станции «Фолкстон-Сентрал». Тот же самый шутник, собственной персоной. «Опять игра какая-то, – думал в ужасе Сашок, – но, по крайней мере, портфели снова налицо, нарочно, гад, мне их демонстрирует… на приманку ловит».
А вслух сказал:
– Так это вы приходили к нам в мое отсутствие? Это вы – мистер Беник!
– Я, конечно, кто ж еще?
– И оба портфеля вы забрали!
– Ну не без того, не без того… Ладно, давай, в поезд-то садись, а то места нам не достанется.
И с этим словами Беник фактически запихнул Сашка в вагон. И сам уселся рядом с ним.
– Эх, удивляюсь я этим поездам английским, – оживленно продолжал Беник. – Ну мыслимо ли дело вот так вот ездить? Это в наше-то время… скажи?
Так как Сашок не нашел совершенно, что сказать в ответ на эту реплику, то Беник продолжал без устали говорить сам. Вдоволь посокрушавшись по поводу состояния британского железнодорожного транспорта, он плавно перешел на сельское хозяйство.
– Гляди, гляди, – говорил он, указывая на пасторальные пейзажи, мелькавшие за окном вагона, – сколько у них все-таки баранов везде пасется. Зачем им столько? Да им в жизни столько не съесть! И не остричь! Баран у них – культовое животное, скажи? Они от этого сами на них похожи делаются. Ну, вот видел, как они в электричке или в метро никогда в середину вагона не догадаются пройти, всегда толпятся у входа? Как бараны!
При этом он делано хохотал и толкал Сашка в бок.
Сашок хотел было объяснить клоуну про «Правило шести дюймов», но не стал в итоге этого делать. Что метать бисер перед известными животными? Толку все равно не будет, да и настроения нет совершенно.
Разве поймет он, что это такое, когда с самого детства прививают отвращение к близкому физическому контакту с другими людьми. Или каково это – считать высшей ценностью достоинство личности, индивидуальность и индивидуализм, а отсюда – и полная неприспособленность к жизни в толпе.
Он не поймет, думал Сашок, я ведь и сам не до конца все это понимаю… Так, угадываю. Например, что для такого человека, для такого англичанина – жуткая, тошнотворная необходимость протискиваться, проталкиваться в середину вагона. Толкаться и – о ужас! – прижиматься к другому существу. Для комфортабельного состояния тела и души необходимо соблюдение дистанции – как минимум тех самых шести дюймов, то есть пятнадцати с небольшим сантиметров.
Вот если спросить Беника, как надо пробираться к своему месту в партере, то он ответить не сможет, поскольку по театрам не ходит. А то бы он знал, что в России хорошим тоном считается продвигаться непременно повернувшись лицом к уже сидящим в вашем ряду. Не то в Англии – здесь, если вы хорошо воспитаны, то должны поступать ровно наоборот. Только спиной! Сначала мне это казалось какой-то дикостью. Но теперь я начал понимать англичан: для них неприлично, дико оказываться в столь интимном положении – лицом к лицу – с совершенно незнакомыми людьми.
Причем правило шести дюймов существует и в буквальном, и переносном смысле. Англичанину отвратительны любые формы фамильярности. И вот в этом, может быть, самое главное, самое глубинное различие между нашими ментальностями и образами жизни.