Англичанка - стр. 31

– Что, не пошутите? – спросил Келлер.

– Как раз придумывал остроту.

– Может, позволите мне разобраться?

– Да нет, не надо.

– Отчего же?

– Лакруа знает, что вы работаете на дона. Если вы к нему явитесь и станете расспрашивать о Мадлен Хэрт, он поймет, что дон его слил. А это не в интересах дона.

– Интересы дона – это уже моя забота.

– Вы за этим здесь, Келлер?

– Я здесь за тем, чтобы вы не оказались на дне Средиземного моря в бетонном гробу.

– Есть могилы и похуже.

– По иудейским канонам, в море хоронить нельзя.

Келлер молча проследил, как Лакруа идет по пирсу к лодке. Габриель же присмотрелся, не оттопыривается ли куртка на пояснице француза и как висит у него на плече сумка.

– Что скажете? – спросил Келлер.

– Думаю, что пистолет у него в сумке.

– Тоже заметили?

– Я все замечаю.

– Как будете действовать?

– Как можно тише.

– А мне что делать?

– Ждите здесь, – сказал Габриель, открывая дверцу салона. – Пока меня нет, постарайтесь никого не убить.

Для агентов Конторы действовала одна простая доктрина применения скрытого огнестрельного оружия. Сам Господь даровал ее Ари Шамрону – по крайней мере, так гласила легенда, – а Шамрон, в свою очередь, передавал ее тем, кто отправлялся в ночь исполнять его приказания. Доктрины не существовало в письменной форме, однако любой оперативник мог процитировать ее как благословение перед зажиганием свечей к Шаббату: «Агент Конторы достает пистолет в одном и только в одном случае. Не размахивает им, как гангстер, и не запугивает никого впустую. Он достает пистолет лишь затем, чтобы из него выстрелить, и стреляет до тех пор, пока цель не покинет мир живых. Аминь».

Наставление Шамрона все еще звучало в голове у Габриеля, когда он подошел к лодке. Ступать на борт он не спешил – даже такой худощавый человек, как он, раскачает лодку, шагая по палубе. Значит, действовать предстоит невероятно быстро и уверенно.

Обернувшись через плечо, Габриель увидел Келлера – тот осторожно следил за ним через боковое окно с водительской стороны. Тогда Габриель наконец поднялся на борт и быстро направился через корму ко входу в кают-компанию. К тому времени Лакруа уже показался в дверном проеме. В тесном проходе он выглядел еще крупнее.

– Какого хрена ты делаешь у меня на лодке? – быстро спросил он.

– Простите, – произнес Габриель, примирительно поднимая руки. – Мне сказали, что вы меня ждете.

– Кто это тебе сказал?

– Поль, кто же еще. Он разве не предупредил, что я приду?

– Поль?

– Да, он самый, – уверенно произнес Габриель. – Человек, для которого вы доставили груз с Корсики на материк. Поль сказал, что лучше вас никого нет и что если мне надо перевезти куда-то ценный товар, то вы пригодитесь.

На лице француза отразилось сразу несколько противоречивых эмоций: смятение, подозрение и, конечно, жадность. В конце концов победила жадность. Отступив в сторону, он движением глаз пригласил Габриеля в каюту. Габриель не спеша приблизился к двери, на ходу осматривая интерьер, ища, где Лакруа оставил спортивную сумку – та лежала на столе, рядом с бутылкой перно.

– Не возражаете? – спросил Габриель, кивнув в сторону открытой двери в каюту. – Дело такое, не хотелось бы, чтобы кто-то случайно подслушал.

Лакруа помедлил секунду, затем отошел к двери и закрыл ее. Габриель тем временем встал у стола, на котором лежала сумка.