Ангелополис - стр. 6

Когда он добрался до набережной, его внимание привлекло кое-что любопытное. Потом, анализируя то мгновение, когда увидел Эванджелину, Верлен решил, что ощутил ее присутствие раньше, чем дама возникла перед ним… Что произошло изменение атмосферного давления, как то бывает, когда холодное дуновение проникает в теплую комнату. Но в тот момент он ничего не подумал. Просто повернулся, и перед ним на берегу Сены предстала она. Охотник на ангелов сразу узнал плечи, блестящие волосы. Узнал высокие скулы и зеленые глаза – те самые, какие только что смотрели на него с водительских прав. И хотелось удостовериться в том, что это действительно она, существо из плоти и крови, а не порождение разгулявшейся фантазии. Верлен на мгновение встретился с нею взглядом – и тотчас ощутил некий поворот в собственном восприятии, как если бы щелкнул какой-то ржавый замок. Он затаил дыхание. По телу его пробежал холодок. Итак, изувеченная женщина, оставшаяся у подножия Эйфелевой башни, все же незнакома ему. Поставив «Дукати» на подножку, Верлен направился к своей Эванджелине.

Когда он приблизился, дама перешла улицу, и без малейшего размышления Верлен последовал за ней, как за любым потенциальным объектом слежки. Промелькнула мысль: ощущает ли она его присутствие, чувствует ли, что он идет следом, смотрит в спину. Конечно, дама знала, что охотник находится рядом, и преднамеренно куда-то вела его, поскольку никогда не опережала намного, но и не позволяла слишком приблизиться к себе. Скоро он оказался достаточно близко для того, чтобы видеть, как ее отражение появляется и исчезает в окнах припаркованного микроавтобуса – серебристое, трепещущее и текучее, словно мираж. Когда удалось разглядеть ее ближе, Верлен заметил, что волосы дамы пострижены под пажа, а лицо прячется под темным макияжем. Она могла показаться обыкновенной женщиной, тысячи таких ходят по парижским тротуарам. Однако маскировка не могла одурачить Верлена. Ему был известен истинный облик Эванджелины.

Когда она прибавила шагу, Верлен постарался не отстать. На улицах было людно, и ангелица могла исчезнуть без всякого труда, буквально в мгновение ока затерявшись в круговороте толпы. Во всех тех охотах, в каких приходилось принимать участие, он выполнял свои задания безупречно. Преследовал, ловил, a потом без сомнений отправлял пойманных тварей в тюрьму. Однако сегодняшняя погоня была совсем другой. Мужчина стремился настичь существо, однако, настигнув, вряд ли стал бы задерживать. Более того, охотник всего лишь намеревался поговорить с нею, дабы понять, что именно произошло в Нью-Йорке. Ему нужно было объяснение. Верлен полагал, что заслуживает его.

Охотник ощущал, что каблуки его любимых ботинок – кожаных, коричневых и остроносых, которые он носил не первый год, – проскальзывают на каждом шагу. При мысли о том, что он может снова потерять ее, ему стало страшно. Верлен понимал, что при желании Эванджелина без труда опередит его. В самом деле, она могла просто раскрыть крылья и улететь. Он уже видел, как она делает это; помнил, как в последний раз возлюбленная расправила крылья и поднялась высоко в небо, сияя в лунном свете… прекрасное чудо среди звезд.

Охотник никому не рассказывал о ее полете – как ангелологам, входившим в состав нью-йоркской миссии, так и мужчинам и женщинам, принимавшим у него экзамены по мере прохождения курсов в академии. Подлинная сущность Эванджелины оставалась его тайной, следовательно, он был соучастником в ее обмане. Молчание представляло собой единственный дар, какой он мог ей дать, и поэтому Верлен чувствовал себя предателем. Он лгал всем. Ранее, на сцене преступления, не мог даже смотреть Бруно в глаза…