Ангелофилия - стр. 77
Поэтому или еще почему не питал никаких амбиций, но на всякий случай поставил себя первым номером от регионального отделения и первым же кандидатом в депутаты от региона. Все равно пашу я, а так хоть необидно. А тут еще человек из юстиции заосторожничал и при встрече говорил тихо, так и не давая четкого совета, как поступить по спискам, которые, как он говорил, были уж слишком, разнобойные, из села, из деревни, из города.
Чиновник на все смотрел скептически, объясняя, что начальство настроено решительно и проверять будет серьезно. Я, как заклинание, проговаривал одну и ту же сумму пять тысяч рублей, выделенную партией на регистрацию. Он как будто не реагировал. Только потом, после его ухода, понял, что он боится. И, в свою очередь, начал переживать. Стал припоминать, не предлагал ли взятку, но ничего похожего не вспомнил. Через несколько дней при встрече он все же решился, и партийные деньги нашли обладателя.
Через некоторое время он позвонил и сообщил, что проверка прошла успешно. Москвичи же чуть ли не ежедневно звонили с ценными указаниями. Павел и другие изредка все же помогали то принять факс, то собрать подписи. Несколько раз, собравшись в кулак, порывался и, преодолевая врожденную стеснительность, раздавал у тоннеля партийные газеты, оставшиеся еще со времен Гурда. Объясняя для себя, что занимаюсь из «спортивного интереса», а так как я бывший спортсмен, то мне нужен результат. Мысленно же для себя уже поставил сроки своего пребывания в партии – после выборов выхожу.
Надоело вранье и искажения, которых за время работы узрел немало. Фактически, не одного честного слова! Сплошная ложь! Чего только стоит невыполненное обещание создать штатное расписание для региональных отделений, из-за чего, собственно, и ушел друг. Через какое-то время из Москвы приехали Александр и Игорь. Отношения у нас ровные, но из разговоров чувствуется расхождение в понимании целей и задач.
Им все хочется быстро – без шума и пыли, как говорится, и еще, желательно, бесплатно. А ситуация проста. Я совсем как в той пословице: имею желание развить это дело, но не имею возможности. Меж нами сквозит позиционирование. Мне кажется, что москвичи высокомерны и поверхностны в отношениях. Пьем чай, разговариваем.
В городе проходит Всероссийский форум, в гостиницах нет мест. Говорю: «Какие проблемы? Приходите!» Не приходят, где-то на окраине находят места. Ложусь спать. Утром просыпаюсь от их звонка. Они уже ждут у дома.
Разговариваем, я дарю им книжецу своих стихов. Получив ее, они как-то развеселились. Сомневаюсь, что им понравится. Стоило ли? На следующий день звонок. Чувствую по голосу, стихи задели. Только не пойму, в какую сторону. Не вышло бы конфуза. Представляю, как они возвращают книжку со словами: «На забери, и больше такого не пиши!» Готов спорить.
При встрече оказывается, нормально. Не следа высокомерия и прежней хитрости. Наивно считаю, что наконец-то они меня приняли, хоть и через поэзию.
Переговорив на дружеской ноте, расстаемся вроде как довольные друг другом. Денег опять не дали. Зачем поэту деньги!? Странный вопрос. Чтобы жить! Оно и к лучшему: оттого что нет денег, и нет ответственности за результат. Стихи – это средство для преодоления барьеров меж людьми. Размечтался! А сто долларов не хочешь!?