Ангел тьмы - стр. 31

– Вы не сошли с ума, – непоколебимо ответила ей мисс Говард. – У меня есть некоторый… опыт общения с безумцами.

– Ваш сеньор Мур – он не выглядел настолько в этом уверенным.

– Это в его манере. Он ведь журналист. А журналисты бывают только двух видов – либо циники, либо лжецы. Так вот он из первых.

В ответ сеньора Линарес сумела тихо и болезненно хмыкнуть – и тут в комнату вернулись мистер Мур и братья Айзексоны. Маркус задержался у задрапированного тканью бильярдного стола и оставил на нем ранец с инструментами. Когда же он догнал мистера Мура, Люциус, шедший следом, приблизился к столу, открыл ранец и принялся выкладывать сверкающие инструменты.

Маркус встал рядом с мисс Говард, мистер Мур присел на корточки подле сеньоры Линарес.

– Сеньора, – сказал он, – для того чтобы помочь вам, мы должны убедиться в нескольких вещах: во‐первых, осмотреть травмы на вашем лице и голове, а во‐вторых, выяснить подробности происшествий в Сентрал-парке и на станции Эл. С вашего позволения, эти люди осмотрят ваши раны и зададут вам несколько вопросов. Процедура может показаться довольно утомительной, но, поверьте, это необходимо.

Сеньора еще раз тяжело вздохнула, после чего выпрямилась в кресле, откинула вуаль и сняла шляпу, сопроводив это всего одним словом:

– Хорошо.

Маркус немедленно вооружился настольной электрической лампой, стоявшей неподалеку, подняв ее над головой сеньоры так, чтобы свет падал на лицо и голову, после чего мягко произнес:

– Возможно, вам стоит закрыть глаза, мадам.

Та подчинилась, зажмурив единственный подвластный ей глаз, и Маркус щелкнул выключателем.

Его лицо дернулось, когда он увидел раны, а ведь подумать только – этот человек совсем недавно хладнокровно изучал обезглавленное, расчлененное и фактически распиленное пополам тело. Но то, что сделали с женщиной, потрясло своей злобностью даже его.

Люциус подошел к брату, держа в руках несколько медицинских и измерительных инструментов – некоторые Маркус тут же у него забрал. Хотя внимание Сайруса за роялем сразу же приковала сцена, разыгрывавшаяся в небольшом круге света посреди комнаты, он не прекратил играть, понимая, что музыка успокаивает сеньору Линарес. Ну а я… я просто снова запрыгнул на подоконник и прикурил сигарету, не желая упускать ничего из происходящего.

– Сара, – сказал Люциус, склоняясь над головой сеньоры с чем-то вроде пары стальных зондов. – Вы же не против конспектировать результаты осмотра?

– Нет, нет, что вы, разумеется, – спохватилась мисс Говард и схватила блокнот с карандашом.

– Очень хорошо, в таком случае начнем с ранений в затылочной области. Скажите, сеньора, вы получили их при нападении в парке?

– Да, – ответила женщина, и на лице ее промелькнула боль. Но она не пошевелилась.

– И где точно это произошло? И когда? – спросил Маркус, не отрываясь от изучения затылка сеньоры.

– В четверг вечером. Мы как раз покинули музей искусств «Метрополитэн». Я часто беру Ану… мою дочь… я часто брала ее туда с собой. Ей очень нравился зал скульптур – даже не знаю, почему. Статуи приводили ее в возбуждение, она всегда так радовалась, удивлялась… В общем, после этого мы с ней всегда сидели у египетского обелиска – она в это время дремала. Обелиск тоже необычайно восхищал ее, хотя и не совсем так, как скульптуры…