Ангел - стр. 3

– А звуки слышишь? Голоса?

Это был тестовый, классический вопрос, и вырвался он у профессора почти непроизвольно.

– Слышу иногда, – пожал паренек плечами, не придавая значения подобным вещам. – Я никому об этом не говорил, – доверительно сообщил Сеня, – только родителям и вот теперь вам.

– И что же тебе говорят эти голоса? Слова, фразы, длинные речи? Может быть, советы дают?

Диагноз заболевания вот-вот готов был появиться на свет: еще несколько уточняющих моментов, и все. Картина складывалась вполне определенная.

– По-всякому бывает, – отозвался мальчишка. – Но они никогда не ошибаются. Проверено.

– Кто же это: «они», Сеня?

– Ангелы, наверное, – предположил подросток, вопросительно глянув на профессора. – Когда я включаюсь на их канал, то могу спрашивать о чем хочу, и тогда они что-нибудь отвечают словами, или показывают на… этом самом. На внутреннем экране, короче.

– Голоса эти – мужские или женские?

Сеня впервые улыбнулся. Стало видно, что у него сбоку не хватает одного зуба.

– Нету у них там мужчин и женщин, – снисходительно хмыкнул он. – Механический такой голос раздается, вроде как в метро: «Осторожно, двери закрываются…».

– А зуб-то кто тебе выбил? – неожиданно спросил профессор.

– Да был один придурок, – нахмурился Семен. – Я ему сказал, что его завтра из школы выгонят: пусть лучше прикинется больным, а потом четверть закончится, родителей к завучу пришлет – может, и оставят. Мне голос про него так рассказал. А этот… полез в драку. Ну, зуба у меня и не стало. Его назавтра вызвали к директору и за этот случай из школы выгнали. Как сказано было, так и получилось. Ангелы не ошибаются.

– Н-да, – согласился профессор, – все будто по писаному получилось. А бывает, что эти голоса ругают тебя, или грозят, или смеются? Может, они приказывают: пойди, Сеня, туда, сделай то или это?

– Не-а, – покачал парнишка головой, – они только сообщают о чем-то. Или подсказывают… Например, как задачу решить по алгебре, или – который час, и куда пора идти.

– Ну… – протянул профессор, откидываясь в кресле, – так любой сам себе подсказать может. Задачи решать в школе учат, а куда нужно пойти, ты уже заранее решил, а после только вспомнил – и все. Вот я задам тебе самый простой вопрос, а ты постарайся его своим ангелам направить: сколько мне лет?

– Мне подумать надо, – серьезно сказал Семен. – Настроиться.

– Да мы не торопимся, – успокоил его профессор. – Сколько нужно, столько и думай. Лишь бы получилось.

Он внимательно следил за мальчиком. Тот чуть покраснел и вновь спрятал глаза. Молчание длилось не больше минуты, потом подросток посмотрел на профессора, и тот не узнал его лица. Оно стало отрешенным и строгим.

– Вам пятьдесят четыре года, – ровным, будто не своим голосом сообщил Семен, глядя словно бы сквозь профессора и прислушиваясь к чему-то, происходящему не здесь. – Ваша фамилия не Моисеев, как вы пишете и говорите, а Бунич. Вы ее взяли у второй жены, которая умерла девять лет назад. Диагноз: рак. Задавайте другие вопросы, мы ответим.

У профессора что-то екнуло внутри. Похоже, подросток смог получить доступ к его личному делу.

– «Мы»? – переспросил он. – Кто говорит через мальчика?

– Сопровождающая сущность, – ответил подросток тем же механическим, безо всяких интонаций голосом. Он явно находился в трансе, подобном суггестии, когда глаза его одновременно и видели, и не видели происходящее. Такие симптомы профессор распознавал отчетливо. В отличие от применяемых гипнологами методов, в транс мальчик вводил себя сам, и выходил из него, по всей вероятности, тоже самостоятельно.