Ангел с человеческим сердцем - стр. 34
– Может, объяснишь?
Развернувшись к замку, я стала его судорожно дергать, понимая, что ни разу не интересовалась, как он открывается. Осознав, что мне его не открыть, я прошипела:
– Нам нужно поговорить, но не здесь.
Он правой рукой притянул меня к себе. Я вспыхнула от такой неожиданной близости, и в следующий момент мы оказались внутри кабинета. На какое-то время я потеряла дар речи и уж точно не собиралась его отталкивать, а он держал меня, на тот случай, если не смогу устоять с непривычки. Я вспомнила, как он исчезал у меня на глазах с той женщиной на руках и произнесла:
– Вот это класс…
Ощущения были сродни тем, что испытываешь на аттракционах, которые высоко забрасывают тебя вверх и заставляют сердце замирать от страха и восторга.
– Элизабет, зачем мы здесь? Ты снова видела Эрика?
Я пришла в себя, и от воспоминаний об Эрике по спине поползли мурашки.
– Нет-нет! Это не то! Я просто… не знаю, как сказать…
Черные глаза не выражали нетерпения, только обеспокоенность.
– В общем, я знаю, кто был моим Хранителем до тебя. Это Роб, ведь так?
Он расслабился, и его широкие плечи опустились вниз, отпуская напряжение, в котором он находился все эти минуты.
– Но как?
Я быстро объяснила:
– Догадалась. Он всю перемену в столовой пялился в окно. Я не сразу поняла, что он на тебя смотрит, но потом сопоставила твои рассказы о том, что ты охраняешь меня месяц и тому подобное и все сошлось.
– На самом деле он ушел от тебя не от усталости, это глупое оправдание, – помолчав, сказал он, – Просто ничего умнее я не придумал. Когда умерла мама Сони, эта девушка нуждалась в опытном Хранителе, но к ней отправили меня. Я был с ней со дня смерти ее мамы, и понял, что не справляюсь. Мы с Робом попросили разрешения у Старейшин, а затем обменялись подопечными.
– А почему он на тебя так смотрел в столовой?
– Мы можем читать мысли друг друга. Он недоволен тем, что ты знаешь все, и боится за нас обоих.
Я искренне удивилась:
– А за меня-то почему?
– Я говорил тебе, что Роб – Хранитель трижды дольше меня и знал Эрика лично. Он слышал, что Старейшины скоро появятся, желая убедиться, что мы справляемся с новыми подопечными, и когда они прочтут наши с тобой мысли, он ничем не сможет помочь. По его словам, я повторяю ошибку Эрика. Он переживает.
– Я слишком много знаю, да?
– Не паникуй, Элизабет. Тебе нечего бояться. Тебе ничего не сделают.
– Я не о себе волнуюсь! Сотри мне память на время, пока они не уйдут!
– Это не поможет, – его голос стал тише.
– Но почему???
– Потому что даже если ты не будешь помнить меня, я буду постоянно думать о тебе, не как о подопечной!
Я молчала и пыталась понять смысл его слов. Мне было трудно поверить в то, что он говорит. Его глубокие большие глаза с густыми пышными ресницами смотрели мне прямо в душу, не давая пошевелиться.
Он облокотился на стену и продолжил:
– Они все равно накажут меня и заставят корректировать твою память. Так подари мне хотя бы эти несколько дней до их прихода, дай мне побыть с тобой, милая, не проси меня стереть тебе память!!!
«Я сплю? Неужели это он ко мне обращается?»
Было ощущение, что на меня ведро холодной воды вылили после его слов. Я была настолько слепа с мыслью о своей безответной любви к нему, что не замечала той нежности, с которой он прикасался ко мне, и которая наполняла этот старый кабинет. Я прошептала: