Ангел-насмешник. Приключения Родиона Коновалова на его ухабистом жизненном пути от пионера до пенсионера. Книга 2. Подставное лицо - стр. 10

– Ты в училище изучал какое-нибудь оборудование?

– Само собой. Все деревообрабатывающие станки я знаю, как свои пять пальцев.

Начальник покачал возле лица указательным пальцем, и со значением произнёс:

– Станки! Это прекрасно! Ты принят слесарем по ремонту оборудования. Иди в отдел механика к товарищу Дронову, он тебе всё объяснит.

И Родион пошёл. Он ещё плохо разбирался в обстановке, и не мог определить, что для него лучше, а что хуже. Механик Дронов объяснил Родиону, что в отделе платят оклад соответственно имеющемуся разряду. Но как армия не может состоять из одних майоров, так и отдел не может состоять из одних слесарей высшего разряда. Правила жёстко регламентируют количество людей на разрядных ступеньках. На данный момент существует вакансия слесаря третьего разряда, и её предстоит занять Родиону. Но из-за отсутствия нужной подготовки, ему присваивается самый низкий второй разряд с окладом восемьдесят семь рублей пятьдесят копеек. Первый разряд ученический. А чтобы Родион быстрее стал профессионалом, его определяют подручным к слесарю шестого разряда Митрофановичу. Так неожиданно Родион сменил профориентацию. Он вернётся к профессии столяра, но ещё очень не скоро.

Митрофанович был пожилым жилистым человеком с брюзгливым выражением лица. В своей области он был профессионалом высшего класса довоенной закваски. За дело он взялся основательно, и курс общей слесарной подготовки Родион одолел за два месяца. Митрофанович обучал его старорежимными методами. Материально-технические возможности цеха были почти безграничны. Кроме всевозможного оборудования в нём имелась даже своя кузня, электропечи, и ванны для гальванизации. Но Митрофанович заставил Родиона вручную изготовить для себя весь набор слесарных инструментов – от молотка и зубила до пассатижей, отвёрток, и гаечных ключей. Плюс металлический инструментальный чемоданчик. Родион прошёл всю технологическую цепочку от опиливания заготовки до закалки и отжига изделия, с последующим его шлифованием и хромированием. Инструменты получились несравненно лучше казённых. Дипломной работой было самостоятельное изготовление замка хитроумной конструкции для шкафчика в раздевалке. В отделе механика презирали магазинные замки, и каждый слесарь изготавливал свой вариант этого устройства. В процессе ремонта станков Родион невольно выучился управлять ими. До профессионального токаря или фрезеровщика ему было далековато, но простые операции на станках он выполнял уверенно.

Митрофанович нисколько не возражал, если Родион в свободное время изготавливал что-то постороннее, вроде печаток из нержавейки, кухонных ножей и прочей мелочи. Справедливо полагая, что так приобретается опыт, он помогал советами, и просил только не делать пружинных ножей и пистолетов. Такие случаи уже бывали, но они всегда заканчивалось неприятностями.

Постоянное угрюмое выражение лица Митрофановича сочеталось у него с любовью к шуткам. Как правило, его шутки имели отношение к технике и производству. Однажды, во время ремонта токарного станка, он устроил классический розыгрыш молоденькому токарю. Он дал ему маленькое жестяное ведёрце, и велел сходить до цеховой малярши Зины, чтобы она дала ему краски. Токарь задал естественный вопрос: – «Какой краски?», и услышал в ответ: – «Менструации». Паренёк был городской, но удивительно тёмный. Он взял ведёрко, и отправился в малярку. Потом-то ему объяснили, за что экспансивная Зина ткнула большой кистью ему в лицо, и обложила крепкими словами. На такие примитивные крючки Родион не попадался, но один раз Митрофанович его подсёк. Родион делал свой первый кухонный нож, но от неумелого закаливания в масле заготовку повело. Митрофанович посоветовал отрихтовать её, но от первого же удара молотком «сухая» перекаленная сталь лопнула. Родион хотел выкинуть обломки, но Митрофанович посоветовал ему сходить в материальную кладовую и попросить там специальный «торцовый клей», чтобы склеить обломки. Мол, после шлифовки место склейки не будет видно даже под лупой. Чувствуя подвох, Родион засомневался, но Митрофанович сказал, что наука не стоит на месте, а Родион отстаёт от жизни, потому что не интересуется технической литературой. Последний довод попал в точку, и Родион отправился в кладовую за чудо-клеем. Над ним хохотал весь отдел. После этого случая Родион выписал журнал «Наука и техника».