Ангел - стр. 27

– Вы храните списки тех, кому оказывала помощь ваша организация? – спросила Имоджен.

– Нет, подобных записей я не держу. Некоторые люди становятся бездомными по своей воле, и мне кажется справедливым уважать их выбор и чувство личной свободы, к которой они стремятся.

– Как именно вы им помогаете?

– Жители города делают добровольные пожертвования, на эти средства мы приобретаем для бездомных самое необходимое. К примеру, если вы пожертвуете тридцать фунтов, этого хватит на покупку спального мешка, термического одеяла и набора питательных протеиновых батончиков. И когда ко мне обратятся за помощью, я передам это нуждающемуся. Согласна, это немного, но это все, на что нас хватает.

– Это намного больше, чем делают для обездоленных другие. – Имоджен улыбнулась ей, ощущая вину, что не принимала участия в благотворительности.

– Когда-то я сама была бездомной, – продолжала Клэр. – И это не было сознательным выбором. Мне повезло. Посторонние люди позаботились обо мне, и постепенно я сумела вернуться к нормальной жизни. Однако большинство обывателей не желают даже задуматься об этом. Как будто опасаются, что тогда и их может постигнуть та же участь, словно бездомность – что-то вроде заразной болезни. Поэтому они упрямо стараются игнорировать проблему.

Имоджен достала визитную карточку и отдала ее женщине.

– Пожалуйста, позвоните, если до вас дойдут хоть какие-то слухи.

– Непременно. – Она улыбнулась и на мгновение задумалась. – Мне нравится, что вы так серьезно настроены.

– Последний вопрос, если не возражаете, – вновь заговорил Эдриан. – Вы знаете хотя бы одного человека, который когда-либо спал в сигнальной будке? Или, может, слышали о ком-то, кто сделал ее постоянным убежищем?

– На ум приходит единственная кандидатура. Мужчина по фамилии Брикс, – медленно произнесла Клэр. – Однако, по моим сведениям, его арестовали и посадили в тюрьму. Он страдает умственным расстройством. В прошлом году попытался ограбить почтовое отделение. Впрочем, он на протяжении всей жизни то попадает за решетку, то выходит на свободу.

– У вас, случайно, нет его фотографии?

Клэр нахмурилась и помотала головой.

– Нет, уж извините.

– Хорошо, Клэр. Спасибо, что уделили нам время. Не провожайте. Мы сами выйдем, – сказала Имоджен, не желая, чтобы пожилая леди снова выбиралась из кресла.

– Поправляйтесь, – сказали детективы и закрыли за собой дверь.

Имоджен была рада снова оказаться на улице, выйти из дома Клэр Морган, превращенного в подобие инкубатора с воздухом таким душным и теплым, что, казалось, от него можно заболеть. Она дышала полной грудью, не обращая внимания на множество крайне неприятных запахов из промышленных контейнеров на колесиках, стоявших в проулке рядом со штаб-квартирой благотворительной организации.

– Вот уж никак не могла предположить, что буду настолько счастлива вдыхать аромат не самых свежих шашлыков.

– Брось, хороший шашлычок с овощным салатом и с острым томатным соусом можно есть хоть пять раз в день!

– Теперь ты мне отвратителен.

Она улыбнулась и пошла по улице.

Тюремная постель оказалась крайне неудобной. Одеяло кололо тело, а подушка… Уж лучше бы ее не было вовсе. Зато имелся матрац, которого не полагалось в камере полицейского участка. Гэбриел закрыл глаза, упорно стараясь не обращать внимания на обстановку. Он думал об Эмме и ее светлой коже. Вместо пудры она наносила на лицо тальк, чтобы выглядеть еще белее, и, когда они целовались, на губах ощущался его привкус. Парень представил, как их губы сливаются, и у него перехватило дыхание. Он даже не мог попросить ее дождаться его возвращения. Возможно, пройдут недели, прежде чем назначат дату суда, его неизбежно приговорят к заключению, а Эмма будет жить как обычно.