Ангел-хранитель - стр. 21
Спецназовцы едва успели развернуться и рассредоточиться, как из-за небольшого бугорка вылезли блуждающие огоньки. Их было не менее десятка – фонариков, жадно ощупывающих дорогу. Внезапно шум дождя, шелест листьев от налетающего ветра исчезли из восприятия. Борисов слышал лишь дыхание сидевшего неподалеку Димарика, стук собственного сердца и шорох веток под ногами идущих боевиков. Оттянув предохранитель вверх, он перевел его на стрельбу очередями, выбрал цель и, выждав пару секунд, нажал на спуск.
Два магазина вылетели в считаные мгновения. Замкомбата уже хотел отходить, когда решил все же дождаться не прекращающего стрельбу Маркитанова. Через секунду он понял, что это будет не так скоро, как хотелось, и, вскинув оружие, расстрелял третий магазин. Все, теперь уже точно было пора делать ноги: «чехи» опомнились, и вокруг противно, заставляя стынуть кровь, засвистели выпущенные ими пули.
– Димарик, отходим! – зашипел Борисов, вплотную притиснувшись к пулеметчику, свинцовым дождем поливающему ночной лес.
– Щас, командир, щас. – И пулемет затарахтел вновь. Борисов матерно выругался и добил в направлении вспышек четвертый магазин из своей разгрузки.
– Отходим! – Схватив Димарика за шиворот, он потянул его назад и вправо, где, как ему помнилось, на их пути попадался небольшой овражек.
– Командир, лента! Лента, командир! – запротестовал Маркитанов, но пули стали ложиться слишком близко, и майор, не позволив ему подобрать упавшую на землю пустую пулеметную ленту, потащил Димарика дальше.
Едва они свалились в овраг, как вслед ухнул гранатомет. Раздавшийся взрыв забросал их землей и мелкими ветками. В ушах звенело.
– Бежим! – приказал Борисов, и на этот раз Димарик не заставил себя ждать.
Кузнецов видел, как у соседнего хребта замелькали вспышки, и вслед за ними прилетели звуки выстрелов. Массированная стрельба длилась буквально считаные секунды, затем автоматные очереди стихли, а пулемет Димарика продолжал тарахтеть длинными очередями. Старший лейтенант увидел, как замелькали ответные вспышки сперва в одном месте, затем в другом. Секунду спустя к пулемету Димарика присоединился чей-то автомат. На сердце Кузнецова похолодело: неужели кто-то ранен и они не могут отойти? Но вот пулемет смолк, а хребет озарился десятками огневых точек; полыхнул вражеский гранатомет, взрыв осветил вершины деревьев.
«Противник все еще стреляет, значит, живы. Отходят? А если кто-то тащит раненого? А если раненых двое?» – Олег представил истекающего кровью Борисова и понял, что оставаться безучастным дальше не может.
– Пулеметчики, снайпера ко мне! – крикнул Кузнецов, не опасаясь быть услышанным. – Подавить огневые точки противника! – приказал он, не сомневаясь в принимаемом решении. Задеть своих старший лейтенант не опасался. Вся местность, по которой должны были отступать ходившие на вылазку разведчики, была значительно ниже стрелявшего по ним противника.
– Огонь открывать по готовности! – определил он и тут же, не выдержав, крикнул: – Огонь, огонь!
Высотку огласил треск пулеметов и грохот одиночных винтовочных выстрелов. Похоже, стрельба с использованием ночных прицелов оказалась относительно эффективной: даже не попытавшись огрызнуться в их сторону, «чехи» прекратили стрельбу и смылись.