Ангел для Зверя - стр. 40

— Эй, могу ведь и обидеться, — ржет он в трубку. — Когда пойдем обмывать твое выздоровление?

Для гулек сейчас не самое лучшее время, сначала нужно разгрести дела, после отдохнём.

— Сначала работу сделай.

Васек фыркает и бурчит о том, что уже настроился на попойку, но после меняется в голосе.

— Это какую такую работу?

— Ломоносов в Москве. Живет на окраине возле кладбища. И если я не ошибаюсь, у него дома весьма интересный запах герыча.

Уверен, что в его доме можно найти многое интересного.

— Уверен? Если мои ребята к нему без повода вломятся, плохо всем будет. Упаримся отписки писать.

— Просто убери его из Москвы.

23. Глава 22

— Кристина, тебе бы что-нибудь поесть.

Слышу скрипучий голос и улыбаюсь. Мария. Не знаю человека добрее.

Не зря она работает в приюте для бездомных при церкви.

Не зря она единственный человек, которому я смогла рассказать все. Ничего не скрывая.

Может быть, это потому, что она ко мне отнеслась как к человеку, а не как к пациенту.

За это я ей благодарна, мне это было нужно, это помогло мне понять, как жить дальше и бороться с демонами, что порой одолевают меня.

— Я поем позже. Хочу немного поработать, — кротко улыбаюсь я и ставлю капельницу бездомному, имя которого мы пока не узнали, проверяю, как перетекает в вену вещество.

Делаю это на автомате, руки уже заточены под такую работу.

Я всегда знала, что буду работать в больнице, буду помогать людям, которые сами себе помочь не могут.

— Мне не нравится, как ты выглядишь.

Она знает меня всего три дня. А заботится больше матери. И такое отношение для меня немного непривычно. Непривычно, что кто-то хочет заботиться о тебе просто так, почти не зная тебя.

— Маш, я в порядке. Не надо со мной, как с больной.

— Да я же как с дочерью, — гладит она меня по плечу и кивает в сторону помещения с длинными столами. Оно параллельно этому с рядом кроватей для пациентов. Чуть дальше молебня. — Там накрыто.

Она мне улыбается и отходит в сторону кухни, шурша юбками, что делают ее бедра еще пышнее.

На самом деле мне не привыкать жить в большой компании.

Моя мама, считающая аборты грехом, рожала почти каждый год. Так что я пятый ребенок из десяти. А ведь ей еще и пятидесяти нет.

Но сегодня, как, впрочем, и последние три месяца, меньше всего я хочу делить с кем-то стол, да и разговаривать не хочется.

Просто наслаждаться тишиной и молитвой, что отвлекает меня от разного рода мыслей. От разного рода воспоминаний. Сейчас я хочу побыть одна, хотя знаю, что это может быть плохой идеей.

Мысли — они как яд врываются в сознание без спроса. В такие моменты я начинаю занимать свои руки, чтобы отвлечься. Помогаю другим. Стараюсь по возможности приносить пользу. В конце дня, чтобы просто отключиться и больше не думать. Не думать. Не вспоминать.

Все было проще рядом с Русланом. В больнице. Там я действительно ощущала насколько важно мое существование. Насколько важно мне находиться рядом с ним.

Разговаривать. Держать его за руку. Обмывать большое, расслабленное тело. Именно это чувство значимости для любимого человека удерживало меня в этом мире.

Я обязана ему чувствам, что он создал во мне, именно они давали мне облегчение во время той страшной ночи.

Он стал моим проводником к свету, а я помогла ему выжить.

После того, как я узнала, что он каким-то чудом выжил в той бойне, его здоровье стало моей единственной целью.