Ангел для жестокого - стр. 25

А я люблю Васю, так ведь?! И нет ничего надежнее, чем союз, основанный на чем-то большем, чем грязной похоти. Между нами душевная связь. Это важнее. Просто ЕМУ этого никогда не понять. Вадим сам тонет в собственных пороках и тащит меня за собой. Во тьму. Думает, что на той стороне есть жизнь, но ее нет. Наше бытие – это свет. И он есть в каждом, просто в разной мере. И мне совсем не хочется тушить свой, поддавшись греховному желанию.

Сама не замечаю, как в собственных мыслях углубляюсь все дальше и дальше в лес. В мокром сарафане становится холодно. И когда совсем замерзаю, останавливаюсь. Обхватываю себя за плечи. Оглядываюсь по сторонам, в попытках признать местность, но ничего не выходит. Кажется… кажется, я заблудилась.

15. Глава 15

Вадим

Щека все еще горит от пощечины. И все внутри тоже нехерово так горит. От негодования. Нашла с кем принципиальность включать! Думает, я за ней побегу теперь? В ножки ей кинусь и прощение вымаливать буду? Ни хера подобного! Все будет не так. Я ее дожму. Сама придет. И на колени послушно встанет, будет еще просить, чтобы я ее трахнул.

Знаю это, потому что вижу ее насквозь. Понимаю желания Ангела лучше ее самой. Она, вроде бы, беленькая такая, чистенькая, но кончает так порочно и сладко, словно уже моя. В моей власти. Пусть Ангел этого пока не понимает, но как прежде в ее жизни уже не будет. Однажды вкусив порок, нельзя вернуться обратно и жить так, будто этого не было. Чем быстрее она смирится с новой реальностью, тем лучше!

Совершаю заплыв, чтобы охладиться. Гребу на середину реки и ложусь на спину, закрыв глаза. Сумерки в деревне опускаются быстро. Когда вокруг не горят огни города, и солнце является единственным источником света, его отсутствие ощущается особенно остро.

Неспешно выхожу из воды. Влажную кожу обдувает прохладный ветер.

Возвращаюсь к костру, чтобы забрать свои вещи. Надеюсь увидеть напоследок пылающие гневом глаза Ангелочка. Однако, когда я подхожу ближе, девчонку не нахожу.

Вася уже дрыхнет. Прямо на песке развалился. Пьяная скотина. Неужели предел мечтаний Ангела – лицезреть его пьяную рожу, рожать этому быдлу одного за другим детей, терпеть нищету до конца дней? А ведь могла бы стать высокооплачиваемой нижней. На таких как она, невинных красоток с изюминкой, в моих кругах высокий спрос. После того, как сам наслажусь ее прелестями, я могу свести ее с нужными людьми, вытащить из этой деревенской грязи, но…

– А где Вера? – спрашиваю одну из девиц, сидящих возле костра.

– Ушла, вроде, – отвечает полногрудая брюнетка. – А что?

– Давно ушла?

– Да… минут сорок назад… – девушка еле ворочает языком.

Замечаю полотенце и оставленную Ангелом сумку.

– И куда она ушла? – внутри что-то дергается от непонятной тревоги.

– Да в лес пошла, вроде, – девица неопределенно машет в сторону темных сосен. – Прогуляться, наверное… Она это… одиночество любит, вот.

– В мокром платье ушла?

– Да мне пофигу, в каком она платье ушла… Мы тут отдыхаем, не следим, кто в каких платьях ходит, – «подружка» Веры морщится и отворачивается, чтобы налить себе еще пива.

Чертыхаясь, собираю свои вещи и вещи Ангелочка тоже. Беру из машины фонарик и теплый плед. Скрипя зубами, останавливаюсь на опушке леса. Ну нахера мне это надо? Сам не знаю, но почему-то мысль о потерявшемся в лесу мокром Ангеле охренеть как тревожит меня. Мало ли что с ней может случиться? Чувствую себя косвенно виноватым в ее взбалмошном решении «прогуляться» на ночь глядя в лесу.