Ангел для жестокого - стр. 18
Но мне, конечно, на ее идеалы плевать. Впрочем, как и на то, что по правую сторону от меня сидит ее отец. Святой отец, которому я отстроил церковь. Помню, как он рассыпался в благодарностях и все спрашивал, чем может отплатить мне за такую жертву. Тогда я усмехнулся и попросил его просто молится за мои грехи, коих уже накопилось порядком. Но теперь… я, пожалуй, готов добавить к ним еще один. А, может быть, и не один вовсе? Тут уж как пойдет!
Протягиваю руку под столом и накрываю девичье колено. Ангел чуть ли не подпрыгивает от неожиданности, и вскидывает на меня распахнутые глаза. Выразительно смотрит и впивается ногтями в мое запястье под столом. Царапается как дикая кошка, но мне это даже нравится. Руку убирать не собираюсь и начинаю поглаживать ее, собирая пальцами ткань юбки все выше и выше. Хорошо, что скатерть длинная – надежно скрывает нашу порочную игру от глаз ее парнишки.
– Вера, – обращаюсь к ней, сужая глаза. – Скажите, чем вы занимаетесь в Москве в свободное время?
Жар, вспыхнувший в теле Ангела передается и мне. Будто физически ощущаю волны встревоженного биения ее сердца. Гулкие томные удары о грудную клетку разносят по телу адреналин, заставляя мысли в прелестной головке хаотично метаться.
Мне нравится этот новый вид пытки. Психологический. Обычно мои нижние испытывают прямое физическое влияние, но с этой малышкой даже простое воздействие словами приносит охрененный кайф.
– Я… я… – ловкие пальчики пробегают по моему запястью, обхватывая его, пытаясь отстранить. Но я к ее ноге словно осьминог щупальцами приклеился. Уже задрал подол и теперь медленно двигаюсь в запретное местечко.
Она испуганно смотрит мне прямо в глаза. Взглядом умоляет прекратить, но я лишь довольно усмехаюсь в ответ. Да, детка, эта пытка мне определенно по душе!
– Вы, – повторяю. – Разве не можете вспомнить? Чем, скажем, вчера занимались? Было что-то интересное?
Ангел еле заметно качает головой. За столом повисает натянутая пауза.
Даже Вася, бойфренд недоделанный, перестает выпрашивать у меня работу и внимательно смотрит на дочь священника.
– Да, Верка, ты ж мне вчера ночью звонила, – нарушает молчание он. – Вроде, расстроенная была. Так чем ты занималась-то?
Он накладывает себе в тарелку огромную порцию мяса и впивается в него зубами. Говорит с набитым ртом. Смотрю на него и не понимаю, что общего может быть у воздушного Ангела с этим красношеим плебеем?
– Я… – мелодичный голосок звучит отчаянно. – Я гуляла…
Вот врушка! Не могу сдержать усмешку. Гуляла она, как же!
– Вечером одна? – с беспокойством переспрашивает ее мать. – Детка, это же небезопасно!
Мои пальцы нащупывают хлопковую ткань ее трусиков. Еле заметно касаюсь кромки подушечками пальцев, глажу нежную кожу. Дразню и играю с мягкой плотью.
– Нет! – вскрикивает Ангел и как–то встревоженно вздрагивает всем телом. Да, видимо, я нашел нужную точку.
Все за столом снова притихают и вопросительно смотрят на малышку.
– То есть… – сбивчиво лепечет она, еще сильнее краснея. – Я хотела сказать, что не опасно… Я была с подругами и…
Я снова нажимаю на выступающий холмик и дразню его средним пальцем. Веки малышки прикрываются. Взгляд становится томным и расфокусированным. Охренеть, какая отзывчивая! Только тронь, она тут же дрожать начинает. Да, Васек, ты явно не дорабатываешь! И как вообще такой лакомый кусочек до сих пор ходит нетронутым?