Ангел для шейха - стр. 2

Я открыла глаза, Иван упал на песок с простреленным плечом рядом со мной. Я растерянно посмотрела на него, не понимая, что произошло, а потом вокруг разверзся ад. Со всех сторон раздавались оглушительные крики на арабском. От страха я разобрала только, что окружавшие нас мужчины с нацеленными на меня автоматами требовали, чтобы я легла на землю.

Мне заломили за спину руки и потащили к подъехавшему внедорожнику, не дали посмотреть, что с Иваном. Крики оглушали, меня не били, но держали так крепко, что еще немного – и сломают кости. Оставалось только подчиниться. Внутри все замерло, я боялась дышать, понимала: меня везут к нему. Кабиру. Моей несбывшейся грезе, любимому, палачу.

Никаб сбился, сполз на глаза. Я ничего не видела. Прошло несколько мгновений, и машина остановилась, меня выволокли из нее и бросили на землю. Пальцы зарылись в раскаленный песок. Заскрипевший под легкими шагами. Тень закрыла от меня солнце. Я отшатнулась, почувствовав свежий пряный запах гвоздики, любимого аромата Кабира.

– Здравствуй, Дина, я ждал тебя, – сказал он на безупречном русском.

Я подняла руку, чтобы откинуть никаб с лица. Все кончено. Сейчас Кабир довершит то, что не получилось сделать год назад, убьет меня и бросит в пустыне. Но умереть хочу с открытым лицом, почувствовав прикосновение ветра и солнца к коже, как свободная женщина. Но стоило мне поймать ткань и потянуть, как на запястье сжались жесткие пальцы.

– Не смотреть! – крикнул Кабир на арабском своим людям.

Я попыталась высвободить руку, бесполезно, ее словно сжимали железные тиски.

– Пусти! – крикнула, вырываясь, но Кабир лишь перехватил и вторую руку, вздернул меня, заставив подняться с колен, и впечатал в себя, одной рукой перехватив за талию, второй за шею.

Ткань натянулась, прорезь вернулась на глаза, и я снова могла видеть. От близости Кабира у меня закружилась голова.

Никогда я не была настолько близка к нему.

– Я помню тебя совсем юной девушкой, не знавшей жизни, Дина. Ребенком – прекрасным, как пери, – задумчиво сказал Кабир.

– А я помню, как ты выстрелил мне в грудь, перешагнул через меня, как через падаль, и убил моего отца, – процедила сквозь зубы, смотря прямо в его черные, холодные глаза.

На лице Кабира не дернулся ни один мускул, он словно и не слышал, посмотрел на своих людей, убедился, что все они отвернулись и не смотрят на нас, и сорвал с меня никаб. Ветер моментально вцепился в мои волосы, разметав их в стороны, светлые пряди окутали нас, как покрывало из шелка.

Отец любил повторять, что у меня волосы в бабушку, густые, золотистые, как пшеница. Когда я была маленькая, мама хотела подстричь меня под каре, но отец запретил. Он шутил, что на свои косы я, как Рапунцель, поймаю принца. После его смерти я стала ухаживать за ними с маниакальной тщательностью, сейчас они достигали ягодиц.

– Сколько тебе лет, Дина? – спросил Кабир, будто и не заметил обвинения, брошенного ему в лицо. Он внимательно изучал меня.

Я промолчала.

– В моей стране женщина обязана отвечать мужчине, опустив взгляд и добавляя «господин». – Кабир снова схватил меня за шею, притянул ближе к себе.

Я упрямо сжала губы, уже сказав все, что хотела.

– Отвечай, Дина, или твоего спутника ждет долгая и мучительная смерть. – В черных глазах Эмира блеснула ярость.