Ангел для кактуса - стр. 28
– Дебильные очки? – Он снова смеется, мельком поглядывая на дорогу. – Продолжай!
– Ты хочешь, чтобы я продолжила?
– Да.
– Ну так знай: подобные аксессуары носят только эгоцентричные супчики!
Небрежным движением он снимает очки и протягивает их мне.
– Примерь, тебе такие тоже должны подойти.
– Что-о? Я не эгоцентрик!
Он продолжает смотреть мне прямо в глаза. И улыбаться. Его ничто не смущает.
– Следи за дорогой!
Я бью его кулаком в бедро, и моя злость бесследно растворяется.
Беру очки, надеваю их и наклоняюсь, чтобы посмотреть на себя в боковое зеркало, напрочь позабыв про фиалку на коленях. Она опрокидывается набок, но я успеваю подхватить ее свободной рукой.
– Оуч!
– Что ты сказала? Оуч? – Он мотает головой, покусывая нижнюю губу, и я упиваюсь его улыбкой. – Повтори еще раз!
– Ты будешь следить за дорогой?! Или мы, в конце концов, поцелуем этот несчастный «Форд»? – Я слегка высовываюсь в окно. – А впрочем, давай! Сделай его счастливым!
– По-твоему, счастье измеряется поцелуями?
Мне кажется или он спрашивает на полном серьезе?
Я отшучиваюсь:
– В его случае – да.
– Зато у него безупречная репутация.
– По-твоему, счастье измеряется безупречной репутацией?
– Конечно нет, – смеется он. И, бросив короткий взгляд в зеркало заднего вида, перестраивается влево.
На пару секунд дедулька из «Форда» оказывается рядом со мной, на расстоянии вытянутой руки. Мне хочется помахать ему, и я незамедлительно это делаю. Сосредоточенное лицо старичка проясняется, он косится на меня и вроде даже распрямляется. Но ответного приветствия я, конечно, не дожидаюсь. Да мне оно и не нужно!
Когда мы окончательно обгоняем его, я вновь откидываюсь на подголовник. Из другого авто до меня долетают строчки любимой песни, и я беззвучно шевелю губами. Ветер сегодня такой приятный – теплый, но в то же время освежающий. Он врывается в салон, треплет мне волосы, играет отдельными прядками, но я не сопротивляюсь. Наоборот, поддаюсь ему и выставляю локоть в окно. Сейчас мне так легко, что хочется запеть в голос.
– И все-таки. Произнеси это еще раз.
Алексей улыбается. Боковым зрением я вижу его сияющее лицо.
– Что «это»?
– Ты знаешь, о чем я.
– Нет.
Он приподнимает бровь.
– Пожалуйста!
– Я не могу это повторить. Это непроизвольное междометие. Оно само выскальзывает, когда происходит что-нибудь неудобное.
Алексей смеется и бросает на меня долгий испытующий взгляд. Я снимаю очки и возвращаю ему: хочу, чтобы он надел их и снова стал парнем с обложки. Парнем с обложки, глаза которого будут сниться мне этой ночью, дьявол его подери!
Наши пальцы соприкасаются. Я словно обжигаюсь. Разряд тока проходит по коже и ныряет в самую глубину грудной клетки, отчего я раскрываю ладонь раньше, чем следовало бы. Очки брякают, ударяясь о пол, и теряются где-то под его ногами.
– Оуч!
– Да!
Он хлопает ладонью по рулю, и я искренне не понимаю, почему еще пару часов назад меня раздражали его смех или улыбка. И то и другое выходит так безупречно, так идеально, что…