Анестезия любви - стр. 8
Сердце Андрея дернулось, но вида он не подал.
– Мы не виделись почти десять лет, так что неудивительно, – ответил он как можно равнодушнее.
– Но зато теперь она знает, кто ты. – Вита криво улыбнулась.
– О, вот вы где! – К ним присоединился Олег, на ходу тоже закуривая. – Сегодня дурдом какой-то, а не утро. – Он тоже выхватил у Андрея стаканчик, хлебнул и скривился. – Дрянь какая. Как ты это пьешь?
– Уже не пью. – Стаканчик с недопитым кофе полетел в урну. – Вита осмотрела Ульяну.
– О, и что? – встрепенулся Олег.
– Все подтвердилось.
– Хреново, – Олег вздохнул. – Последствия?
– Ничего критичного, во всяком случае, пока, – ответила Вита.
– Ну и отлично. Ладно, побежал, Валикину нужно опять брать в операционную, похоже на перитонит. – Олег выбросил сигарету и ушел.
– Я тоже пойду, сыро здесь. – Вита поежилась, бросив взгляд на струи непрекращающегося дождя, и исчезла в дверях.
Андрей докурил и также вернулся в отделение.
– Пока все спокойно, – сказала ему дежурная медсестра Лина. – Привезли одного с переломом, но его уже забрал Агиев.
– А родственники Ульяны Миртовой не звонили? – поинтересовался Андрей.
Лина на секунду задумалась, потом покачала головой:
– Нет, не звонил никто. Вчера я лично связывалась, кажется, с сестрой мужа, она сказала, что им сейчас не до Миртовой. Мол, жива – и хорошо. У матери с сердцем плохо из-за смерти брата, ну и все в таком духе. И я не стала их больше беспокоить.
– А родители Миртовой? – Андрей нахмурился.
– Телефон матери недоступен, и вообще, кажется, там номер не наш, а какой-то иностранный.
– Ясно. – Андрей задумался. – Лина, можно тебя попросить кое о чем?
– Конечно, Андрей Александрович. – Та сразу приосанилась, глаза загорелись.
И Андрей передумал. Нет, не стоит ее в это вмешивать.
– Хотя не надо пока, – сказал он. – Может, позже.
На лице Лины проскочила досада. Но тут позвонили из приемного:
– Андрей Александрович, привезли пациента, множественные порезы и ожоги паром. Говорят, чайник со стеклянной колбой взорвался.
Андрей потер переносицу:
– Иду, пусть везут в свободную смотровую.
***
Я была раздавлена, теперь еще морально. Мысли путались, на сердце камнем лежала тоска. И чувство глубокого одиночества.
– Вы уже проснулись? – В палату вошла та самая улыбчивая пожилая медсестра. – Вот и хорошо. Что-то надо? Водичку уже можно попить. Может, по нужде хотите?
– Нет, спасибо, – тихо ответила я. – И попить мне уже дали. Андрей… Александрович.
– Это хорошо. Сейчас капельницу сниму, побудете немного без всех этих трубок и лекарств, – усмехнулась женщина. – А скоро обед. Думаю, супчик вам можно будет похлебать. Родственники ваши не приходили, передачки не приносили, случаем?
– Нет, – покачала я головой.
Да и кто мог прийти? Свекровь? Золовка? Сомневаюсь, что им сейчас до меня. А мама за границей живет, все равно ничем помочь не сможет.
– Может, позвонить хотите? – Взгляд медсестры стал внимательнее. Похоже, она заметила мое смятение при упоминании родни.
Я снова покачала головой.
– Ну, смотрите сами. – Она ободряюще улыбнулась. – Если что, зовите. И телефон вам ваш принесу.
– Спасибо, – отозвалась я.
– Набирайтесь сил. – Женщина снова улыбнулась и оставила меня в невыносимой тишине наедине со своими мыслями.
Я не знала, сколько прошло времени – может, полчаса, а может, и все три, – когда ко мне заглянул Олег. При виде него внутри меня проклюнулись ростки радости.