Андрей Беспамятный: Кастинг Ивана Грозного - стр. 13
– А чем вы докажете, – поинтересовался Новиков, – что действительно дадите нам остров, а не пристрелите сразу после возвращения назад?
– Вы, уважаемые сородичи, – вежливо склонил голову гость, – интересны нам сами по себе благодаря своей памяти, образу мышления, верованиям. Кроме того, успешное завершение одного проекта может повлечь появление других.
– А если мы не найдем вашего «Кастинга»? – угрюмо спросил капитан егерей.
– Найдете, – уверенно кивнул человек из будущего. – Мы вернем вас сюда только после того, как устройство памяти будет совмещено с инициатором возврата.
– Остается спросить только одно, – вздохнул лейтенант. – Что будет, если мы откажемся?
– Ничего, – покачал головой гость. – Мы вернем отказавшихся в первоначальное состояние.
– То есть, заморозите?
– Вернем в первоначальное состояние, – вежливо повторил человек из будущего.
– У вас просто великолепный менталитет! – восхитился офицер.
– Благодарю вас, – не ощутил гость в его словах никакого сарказма.
– Мы хотя бы связаться со своим прошлым можем? – спросил, глядя в стол, Герман Айх. – Послать письмо матери, передать рапорт командующему группировкой.
– Нет. Вас в прошлом более не существует.
– Кто будет командовать операцией? Каковы ее сроки, обеспечение, общий план действий?
– Вы же все воины, сородичи. Мы предполагали, что эти вопросы вы сможете решить сами и сообщить результаты обсуждения нам. Надеюсь, одного дня вам хватит, чтобы полностью проанализировать этот вопрос, – театрально развел руками гость и исчез.
В зале повисла тяжелая тишина.
– Der Striche genommen! – недовольно пробормотал немецкий капитан.
– Значит, домой мы уже не доедем? – неуверенно предположил Смирнов.
Матях ощутил в глубине своей души острую, нестерпимую боль несправедливости и со всей силы грохнул кулаками по столу:
– Три месяца до дембеля! Не могли весны подождать, сволочи?!
– Какой весны? – дернулся от неожиданности Харитонов.
– Следующей! Нас ведь всех лавиной накрыло, ты что, не понял? Из-за того долбаного гранатометчика!
– А мы значит, замерзли на перевале? – сообразил один из немецких егерей.
– Получается, так, – кивнул лейтенант, откинувшись на спинку и постукивая пальцами по столу. – Ты знаешь, немец, соврал я тебе про Гитлера. Не повесили его. Сам отравился вместе с Еленой Браун, когда наши Берлин обложили.
– Ты врешь, славянский ублюдок! – злобно зарычал Айх, но на этот раз в драку не кинулся.
– Чего врать-то? – без всякой обиды пожал плечами офицер. – Первый раз, что ли? Сколько раз русские Берлин брали? Четыре? Пять? При Фридрихе брали, при Наполеоне брали, при Бисмарке… Нет, Бисмарк с нами не воевал, ума хватило. При Гитлере еще раз брали. Так что вам не привыкать, нечего ерепениться. И в лоб вам сколько раз давали, когда вы просто так лезли? Самое смешное, в промежутках между войнами вы же у нас всегда наемниками служили. Опричников вон – половина из немцев была набрана. И ничего служили, труса не праздновали. Вообще, кроме русских и немцев, в мире приличных воинов нет. Непонятно только, почему мы все время друг с другом сцепиться норовим.
– Получается, капитан, – отвлек командира пехотинец вермахта, – отвоевались мы? Все?
– А может, так оно и лучше? – добавил другой. – Я в этих горах уже раз десять почти умер. Лучше уж разом.