Анди. Сердце пустыни - стр. 44
Сел, взыскующе вгляделся в лицо Анди. Та смотрела в одну точку и явно видела что-то большее, чем лужайку и фонтан. Вздохнула, втянула носом воздух, посмотрела на небо. Качнула головой. Поморщилась. Цокнула языком.
– Выходим через два дня.
И все. Большего от нее Ирлан не добился. Давить же дерхи не дали, предупреждающе оскалив клыки.
И было непонятно, пойдут ли они сразу в сердце или сначала завернут к троглодам.
Ирлан плюнул и пошел готовиться ко всему сразу. Главное – найти толкового мага и наложить солнцезащитное заклинание на всех, особенно на дерхов, которые без этого путешествие по пустыне не перенесут.
Со стены незаметно соскользнула фигурка в черном. Прокралась вдоль ограды, нырнула в пристройку заброшенного дома, в чьем саду так полюбилось гулять дерхам. Протиснулась меж гигантских кувшинов, в былые времена там хранилось масло, а ныне здесь, как и в самом доме, все покрывал толстый слой пыли.
Мужчина отодвинул грязную тряпку, служившую занавеской, и его встретил холодный блеск ножа. Напарник кивнул товарищу, убрал нож в сапог. Расслабленно потянулся.
– Они возвращаются в пустыню, – еле различимым шепотом проговорил вошедший, – через два дня.
Его товарищ встряхнулся, окончательно прогоняя остатки сна.
– Хорошо.
Прикрыл глаза.
– Пусть идут.
– Но нудук приказала не пускать ее в пустыню живой! – возмутился мужчина, и старший посмотрел на него с укоризной. Тот смутился, продолжил едва слышным шепотом:
– Мы не можем ослушаться приказа. Девчонка должна умереть. Сегодня.
– Даже нудук никогда не спорит с волей Матери, а ты, – старший поморщился, – бесполезный кусок навоза смеешь спорить? Сколько раз надо, чтобы ты убедился в ее воле?
– Два, – пробормотал пристыженно мужчина.
– А третий она исполнит сама, – озвучил старший один постулатов заветов племени, – если Мать так хочет, мы проводим девчонку в пустыню.
Усмехнулся, потянулся за темным куском ткани, чтобы обмотать идеально выбритую голову. Задумчиво проговорил:
– Девчонка чем-то заслужила ее расположение, раз Мать желает даровать смерть ей в песках.
Ирлан ощущал себя так, словно по нему потоптался табун верблюдов. К вечеру двор заполнили торговцы, прослышавшие о том, что безумный богач собирает караван в пустыню. Глупо было надеяться сохранить их отъезд в секрете. В Хайде все завязано на деньгах. Сегодня ты поделишься с соседом, завтра он шепнет тебе о перспективном клиенте.
Вот и шли на двор нескончаемым потоком владельцы «лучших» верблюдов, палаток, ковров, серебряных и золотых блюд, оружия, кувшинов с вином и просто проходимцы.
– Жарк, – простонал Ирлан, пытаясь отвязаться от ушлого бальярца, жаждущего непременно всучить ему рулон шелка. Зачем шелк в пустыне Ирлан не представлял, зато торговец смерть как желал избавиться от давно уже таскаемого по рынку рулона:
– Уважаемый, только посмотри. Не шелк – ветер! Прохладный, точно вода. Прикроешь таким свою драгоценность – кожа белее снега останется.
Ирлан припомнил лицо троглодки. За последние дни кожа у девушки действительно чуть посветлела, но все равно выделялась среди других своей краснотой. До белизны там было… еще белеть и белеть. Но лицо – это ерунда, а вот характер…
«А может, правда, купить шелк? Завернуть в него и вывезти ночью, чтобы никто не увязался? Еще и обмотать этим рулоном с ног до головы, дабы шага ступить не могла».