Анатомия счастья - стр. 21
– Нет. – И он потянулся за сигаретой.
– В больнице курить нельзя. Невыкуренные сигареты вы потом сосчитаете и докурите после выписки, – наступала Анита.
Молчание. Оба ассистента «Скорой помощи» уже поняли, в чем дело. Они переминались с ноги на ногу с выражением: «Уговаривай быстрее, а! Или брось его совсем».
– Вам виднее, фрау доктор, – произнес больной.
– Подготовьте герра Шмидта к перевозке, – скомандовала Анита.
Один из спасателей вышел, чтобы поближе подогнать машину. Маик собирал сумку для пациента, искал паспорт и карточку медицинского страхования. Анита заполняла протокол: показатели уровня кислорода и прочие показатели она написала хуже, чем были на самом деле, так что герр Шмидт с каждой строчкой становился болен все тяжелее.
Через открытое окно слышался далекий шум вокзала Зюдкройц и пение птиц, идиллия, да и только. На ее фоне даже хрипение герра Шмидта казалось почти гармоничным звуком.
Анита села в машину к спасателям, и пациента повезли в клинику «Урбан». Маик ехал следом на их автомобиле, в котором для пациента места не было. Анита позвонила бывшему мужу. После двух гудков в трубке услышала голос, который за много лет стал родным, но теперь с каждой неделей становился все более чужим.
– Паульсен.
Анита мгновение колебалась. Почему он представляется по фамилии? Он же видит, что это она звонит.
– Адриан, это я.
– Да. Привет.
– Есть одна минута? Я по работе. У вас в интенсивной есть свободное место?
– Целых три.
– Хорошо. Тогда сейчас привезем вам ГОМЕРа.
– Сюда?
– Ну да. Звоню тебя предупредить.
– А в другое место нельзя? Работы невпроворот.
– Его надо срочно.
– А почему ты вообще сегодня работаешь?
– У Моринген ребенок заболел, я заменяю.
– А где Лукас?
– Ночевал у Маттеуса. Хайди не говорила?
Анита покосилась на герра Шмидта, он, очевидно, не слушал.
– А, ну да. Забыл. Ладно, везите сюда. Разберемся.
– До скорого.
Анита не ожидала, что Адриан будет колебаться. Годами само собой разумелось: есть ГОМЕР, и это их общее дело. Анита радовалась всякий раз, когда они вместе снова играли в эту игру.
Когда-то она впервые услышала это название. В первый год после университета, еще в Любеке, Адриан как-то вернулся с работы в университетской клинике и рассказывал, как его коллеги в больнице называют хронических больных, да и любых пациентов, с которыми одна возня, а толку никакого: GOMER, это значит Get-Out-Of-My Emergency-Room[8].
Адриан тогда так веселился, так смеялся и был счастлив и увлечен, как мальчик. Ей тогда тоже стало весело. Так они и сидели вдвоем на кухне общежития с бутылкой пива в руке и хохотали над этим словом до слез, в эйфории от того, что теперь выражаются как настоящие врачи.
Немного позже Анита прочла книгу, из которой пошло это выражение, – «Божий дом»[9] – переживания одного молодого врача в американской клинике. Аниту тогда разозлил циничный тон книги, и с тех пор она сочувствовала таким ГОМЕРам. Адриан, очевидно, также испытывал к ним чувство сострадания. И с тех пор как они с Анитой были приняты интерном и анестезиологом в интенсивную терапию клиники «Урбан», то и дело опекали какого-нибудь ГОМЕРа, о котором в обычной палате не позаботились бы должным образом. Это стало для них своего рода хобби, так иные супружеские пары разводят розы или мастерят и развешивают скворечники – общая романтическая забота.