Анатомия обмана - стр. 38
– В смысле, Камилла перестала ходить на плавание раньше, чем ее мама умерла? – нахмурилась я, прикидывая в уме, что могло быть тому причиной. Неужели нежелание лишний раз пересекаться с Ильей? Что же такое он сотворил, если Марина даже забрала дочь из секции?!
– Угу… А теперь у Камиллиной бабушки слишком маленькая пенсия для таких глупостей, – вздохнула Алиса, явно цитируя пенсионерку. Она поправила ворот водолазки и стала натягивать свитер, я попыталась помочь, но малышка отстранилась, – я сама, я уже взрослая.
Я улыбнулась, но Алиса этого не заметила, продолжая одеваться. Она поочередно всунула ноги в штанины болоньевого комбинезона, умело заправила в него водолазку со свитером и стала застегивать молнию.
– Алис, а почему Камиллина мама от вас уехала?
– Не знаю, – пожала плечами девочка, пытаясь управиться с перекрутившимися лямками комбинезона. Я присела на корточки рядом с ней и стала их поправлять. На этот раз Алиса не стала противиться.
Комбинезон был мал, штанины еле доходили до щиколоток, а лямки, вытянутые на максимальную длину, впивались в плечи. Мне стало так жаль малышку. Отец совершенно не заботился о ней, хотя это меня не удивило.
– А ты не спрашивала у Камиллы или ее мамы, почему они от вас уехали?
– Да, но Камилла не знала, она говорит, что это не из-за Москвы.
– Не из-за Москвы?
– Ну да. Они с мамой ездили в Москву на каникулах, когда мы с папой были у бабушки, и тете Марине там понравилось, поэтому потом она стала ездить туда одна.
– А что тетя Марина делала в Москве? Она не рассказывала?
– Там по работе надо было, но папе это не нравилось. Они ссорились, а потом тетя Марина забрала Камиллу и ушла от нас. Папа злился.
– Еще бы… Он ругался с Камиллиной мамой?
– Ага. Сильно кричал. И даже на меня накричал так, что я плакала.
– Мерзавец, – вырвалось у меня.
– Что? – насторожилась Алиса и поправила пальцем съехавшие на нос очки.
– Может быть, Камиллиной маме не нравилось, как твой папа общается с Камиллой? Они дружили?
– Дружили. Мы вместе играли даже. Камилле нравится мой папа. Он хороший.
– Ну конечно, – хмыкнула я и взглянула на большие часы в раздевалке. Мой сеанс плавания уже начался, а мы все еще говорили с Алисой. Илья мог потерять дочь, и тогда… – Ладно, тебе пора идти. Но мы как-нибудь еще поболтаем, хорошо?
– А о чем?
Я не знала, что ответить. Мне казалось, что Алиса способна рассказать гораздо больше об отце и Марине, но как правильно вытянуть из нее информацию? Как подобрать правильные вопросы? И что ответить ей сейчас?
– О всякой ерунде. Расскажешь мне о школе, например.
– Хм… Ну ладно. Я пошла. До свидания, – Алиса развернулась и, накинув на плечи рюкзак, поплелась к выходу из раздевалки в своем маленьком комбинезончике, потертых сапожках с натянутыми на них бахилами и с пушистой шапкой в руке.
Я проводила девочку взглядом и почувствовала, как в душе разлилась неведомая мне ранее нежность. Но то, что я почувствовала к Алисе не было проблеском материнского тепла, скорее какое-то единение с девчушкой, казавшейся такой одинокой, какой когда-то была я. Взглянув на часы, я грустно отметила, что от моего сеанса осталось всего полчаса, а мне чертовски хотелось наплаваться. Вода всегда успокаивала, особенно когда необходимо привести мысли в порядок.