Анатомия обмана - стр. 11
Начав новую жизнь в Москве, я не любила слушать о том, что творится в некогда родном городе. Для меня Романовец навсегда остался связан с Игорем. Прошли годы, но боль от нашего разрыва никак не утихала. И самое невыносимое – это чувство вины, что именно я все разрушила. Откровенно говоря, мне до сих пор не дают покоя мысли, что было бы, сложись все по-другому. В Москве у меня случались романы, последний чуть не окончился свадьбой, но всякий раз я разочаровывалась в своем мужчине по одной простой причине: он был не Игорем. Конечно же, родители знали, как тяжело я переживала разрыв и старались не говорить ни о чем, что могло напомнить мне о бывшем возлюбленном. Вот и о Марине папа ничего не рассказывал.
Только в прошлом месяце, когда родители приехали ко мне в Москву, папа сообщил о несчастье, случившемся с его бывшей ученицей. Она возвращалась с работы поздно вечером, и в темном переулке на нее напали, ударили несколько раз камнем по голове и ограбили. Папа был очень подавлен. Оказалось, все эти годы они с Мариной поддерживали теплые отношения, и он очень ей гордился, ведь несмотря на все трудности она смогла состояться в жизни. Раннее материнство не помешало ей окончить институт с красным дипломом и сначала устроиться на наш завод менеджером, а потом дослужиться до директора по качеству.
Своей дочери Марина старалась дать все, чего была лишена сама. Она покупала ей самые лучшие вещи, отдавала в кружки, летом возила на море. Из папиных рассказов я поняла, что Камилла была хорошей девочкой, прилежно училась и обожала мать. После смерти Марины малышка осталась со своей бабушкой, но папа боялся, что ее отберут социальные службы. Если бы я была более чуткой, то обязательно позвонила бы отцу и узнала, как дела у Камиллы… Но свои проблемы заботили меня куда сильнее, чем судьба маленькой сиротки, и сейчас за это стало стыдно. Папу наверняка расстроила моя черствость.
– Мам, я не понимаю, как папа связан с несчастным случаем с Мариной?
– Когда Волков сообщил, что твой папа умер, он даже не сказал, что соболезнует, – грустно усмехнулась мама. – Он отвел меня в сторону и стал задавать совершенно несуразные вопросы про Толю и Марину. Я не понимала, куда он клонит. Все, о чем я могла думать – это то, что я больше не увижу своего мужа, что он не заговорит со мной, не обнимет меня… Не знаю, что такого я могла сказать, и почему Волков так превратно трактовал мои слова, но он с чего-то решил, что у твоего папы был роман с Мариной.
– Что?! Нелепость какая! У них разница в сорок лет! Он ей чуть ли не в деды годится! – не сдержалась я.
– Это не все.
– Не все?! А что еще?!
– У него в машине нашли Маринины вещи. Те самые, которые украли, когда на нее напали в переулке. Волков так прямо мне и сказал, что они с твоим отцом могли поссориться, отец убил ее, а когда понял, что натворил, решил обставить все как ограбление. Только смириться с этим не смог и покончил с собой.
– Какой бред! Я не верю, что такое можно даже помыслить! Я сама поговорю с участковым, – решительно заявила я и направилась к своей дорожной сумке, чтобы взять кошелек и телефон.
– Лина, о чем ты с ним поговоришь? Это все какая-то нелепица. Волков сам все поймет и еще извинится.
– Да, он извинится, и немедленно. Я не собираюсь сидеть здесь, пока этот кретин разносит по городу подобные слухи про папу. К тому же… – я заговорила тише, – мам, насчет похорон. Надо же решать.