Анатомия книжной реальности - стр. 2

– Я не прелесть, – перебила его гражданка.

– О, как это жалко, – разочарованно сказал Коровьев и продолжал: – Ну, что ж, если вам не угодно быть прелестью, что было бы весьма приятно, можете не быть ею. Так вот, чтобы убедиться в том, что Достоевский – писатель, неужели же нужно спрашивать у него удостоверение? Да возьмите вы любых пять страниц из любого его романа, и без всякого удостоверения вы убедитесь, что имеете дело с писателем. Да я полагаю, что у него и удостоверения-то никакого не было! Как ты думаешь? – обратился Коровьев к Бегемоту.

– Пари держу, что не было, – ответил тот, ставя примус на стол рядом с книгой и вытирая пот рукою на закопченном лбу.

– Вы – не Достоевский, – сказала гражданка, сбиваемая с толку Коровьевым.

– Ну, почем знать, почем знать, – ответил тот.

– Достоевский умер, – сказала гражданка, но как-то не очень уверенно.

– Протестую, – горячо воскликнул Бегемот. – Достоевский бессмертен!

– Ваши удостоверения, граждане, – сказала гражданка.

– Помилуйте, это, в конце концов, смешно, – не сдавался Коровьев, – вовсе не удостоверением определяется писатель, а тем, что он пишет! Почем вы знаете, какие замыслы роятся у меня в голове? Или в этой голове? – и он указал на голову Бегемота, с которой тот тотчас снял кепку, как бы для того, чтобы гражданка могла получше осмотреть ее.

– Пропустите, граждане, – уже нервничая, сказала она.

Коровьев и Бегемот посторонились и пропустили какого-то писателя в сером костюме, в летней без галстука белой рубашке, воротник которой широко лежал на воротнике пиджака, и с газетой под мышкой. Писатель приветливо кивнул гражданке, на ходу поставил в подставленной ему книге какую-то закорючку и проследовал на веранду.

– Увы, не нам, не нам, – грустно заговорил Коровьев, – а ему достанется эта ледяная кружка пива, о которой мы, бедные скитальцы, так мечтали с тобой, положение наше печально и затруднительно, и я не знаю, как быть». (М. А. Булгаков. «Мастер и Маргарита». Ч.2. гл.28.).

Итак, здесь Булгаковым излагается тезис, который можно назвать тезисом «любых пяти страниц». Возьмите любые пять страниц из любого романа Писателя, и вы убедитесь, что перед вами – Писатель. Ну а чтобы убедиться в том, что сам Булгаков – настоящий Писатель, я думаю, вполне достаточно уже хотя бы вот этого самого приведенного отрывка (для чего я и привел его полностью, а не только выдержку о «пяти страницах»). Давайте же проанализируем весь этот отрывок и посмотрим, что именно может убедить нас (на уровне аргументов) в том, что отрывок этот написан Мастером. Итак, начнем с самого начала:

«– Ваши удостоверения? – она с удивлением глядела на пенсне Коровьева, а также и на примус Бегемота, и на разорванный Бегемотов локоть.

– Приношу вам тысячу извинений, какие удостоверения? – спросил Коровьев, удивляясь.

– Вы – писатели? – в свою очередь, спросила гражданка.

– Безусловно, – с достоинством ответил Коровьев.

– Ваши удостоверения? – повторила гражданка».

Мы сейчас говорим о мастерстве, и в этом введении в сцену мастерство писателя в первую очередь состоит в том, что он как бы «предопределяет» развитие сцены, которая естественным образом «развивается» из начально предложенных писателем условий: два человека пытаются пройти в ресторан, предназначенный для писателей, а их туда не пускают, потому что у них нет