Анастас Микоян. От Ильича до Ильича. Четыре эпохи – одна судьба - стр. 17
Анастас молчал. Шавердян смотрел ему в глаза и улыбался.
– Ищешь приключений? Или, может, ты хочешь стрелять? Кидать бомбы в буржуев?
И теперь Анастас не ответил.
– Или, – продолжал Шавердян, – ты хочешь действовать созидательно, придумывать, организовывать людей, строить новый справедливый мир? Кто ты, Анастас? Разрушитель или созидатель?
Анастас поколебался и произнес:
– Я… – слова выходили с трудом. – Я люблю спорить, потому что в спорах рождается истина. И если я уверен в своей правоте, я знаю, как побеждать в спорах. Не нужно упрямо настаивать на своем, нужно уметь дать человеку возможность уйти в сторону и подумать без эмоций[19].
– О твоем вступлении в партию говорить рано, – сказал Шавердян. – В этом деле лучше позже, чем раньше. Ты способный парень, тебе нужно учиться и развиваться. Пока про партию не думай. И никому не говори, что у нас был разговор насчет твоего вступления в партию большевиков. Это называется конспирация. Понимаешь?
– Да, понимаю.
Они обменялись рукопожатием.
– Заходи в любое время, – на прощанье сказал Шавердян. – Книги у меня есть. Я тебя буду снабжать самой лучшей литературой, мне ее присылают из Петербурга. Обращайся за любой помощью и любым советом. Будешь сидеть без куска хлеба – тоже приходи, я всегда помогу, чем смогу.
Анастас ушел от Шавердяна недовольным. Он думал, что его возьмут в партию сразу, как только он пожелает, и с радостью[20]. Разве не он создал в семинарии активно действующий политический кружок числом более полусотни человек? Вернувшись к себе, сразу лег спать, а книгу Ленина спрятал под матрас.
Наутро газеты вышли с заголовками об убийстве в Сараево эрцгерцога Фердинанда. 28 июля 1914 года Австро-Венгрия объявила войну Сербии.
Новый учебный год в семинарии начался с тревожных новостей: османы стягивали силы к южным границам Российской империи; навстречу им выдвигалась Кавказская армия под командованием генерала Юденича. Бои начались в ноябре. В Тифлисе было создано Армянское национальное бюро. Наместник Кавказа граф Воронцов-Дашков одобрил идею создания армянских добровольческих дружин, которые вошли бы в состав Кавказской армии. Была объявлена амнистия для членов националистической партии «Дашнакцутюн». Около двухсот дашнаков, ранее осужденных, вышли на свободу и составили основу добровольческих отрядов.
Война резко изменила политическую ситуацию в Закавказье. «Дашнакцутюн» не была против независимости Восточной Армении, однако подобная точка зрения не озвучивалась ни на официальном, ни на неофициальном уровне. Но «Дашнакцутюн» и другие армянские национальные партии стремились к освобождению или независимости Западной Армении. Возможно, именно это послужило причиной того, что добровольческое движение поддерживалось российской стороной. Дашнаки перед лицом угрозы турецкого вторжения предпочли объединить силы с войсками Российской империи. Армянский национализм, еще недавно объявленный вне закона, теперь негласно поощрялся. По инициативе лидеров «Дашнакцутюн» в Тифлисе было создано несколько боевых дружин, объединенных в Армянский корпус.
Анастасу уже исполнилось 18 лет. В том же ноябре 1914 года он записался добровольцем в боевую дружину[21].
«Критическое, переходное состояние нашего движения в рассматриваемом отношении можно формулировать словами: людей нет и – людей масса. Людей масса, потому что и рабочий класс, и все более и более разнообразные слои общества выделяют с каждым годом все больше и больше недовольных, желающих протестовать, готовых оказать посильное содействие борьбе с абсолютизмом, невыносимость которого еще не всеми сознается, но все более широкой массой и все острее ощущается. И в то же время людей нет, потому что нет руководителей, нет политических вождей, нет организаторских талантов, способных поставить такую широкую и в то же время единую и стройную работу, которая бы давала применение каждой, хотя бы самой незначительной силе. <…> Сколько-нибудь талантливый и “подающий надежды” агитатор из рабочих не должен работать на фабрике по 11 часов. Мы должны позаботиться о том, чтобы он жил на средства партии, чтобы он умел вовремя перейти на нелегальное положение, чтобы он переменял место своей деятельности, ибо иначе он не выработает большой опытности, не расширит своего кругозора, не сумеет продержаться несколько, по крайней мере, лет в борьбе с жандармами».